— Я не хочу, чтобы ты был летчиком, — напрямую заявил Уайтхорн — старший. — Выбирай, что угодно. Можешь даже служить в армии, в полиции, где угодно. Я помогу тебе устроиться, если захочешь. Но только не это, Чарли! Все, что угодно, только не это!!!
В голосе отца было столько умоляющего, почти просящего отчаяния, что Чарльзу стало стыдно и неловко. Однако он отвернулся, чтобы скрыть свои чувства, пока отец не разглядел их и не начал давить на его эмоции. Оба молчали, не зная, что сказать дальше. Но первым заговорил Чарли:
— Я знаю, пап, чего ты боишься. Это… — Он запнулся, подбирая слова: — непостижимо, это страшно. Этого не должно было быть с тобой, но это случилось. Это ни с кем не должно быть, но такое случается. Я знаю, что тебе больно думать, что я могу повторить твою судьбу. Это неправильно! Так думать — значит, искушать судьбу, а ведь она может реализовать мысли. И почему ты думаешь, что со мной может случиться нечто подобное? Кто дал тебе право так думать? Я — не ты, пусть даже я твой сын. У тебя своя судьба, у меня — своя. Если я буду летчиком, это не значит, что со мной рано или поздно случится то же самое.
Чарли говорил медленно, вкрадчиво, словно хотел втолковать свои мысли не только в разум отца, но и в его душу. Все это выглядело так спокойно и уверенно, что парень сам удивлялся, откуда в нем такая уверенность, как он вообще мог сказать нечто подобное. Будто кто-то говорил за него. Тем не менее эти слова возымели больший эффект, нежели гнев, злость или возмущение. Уайтхорн — младший увидел, как лицо отца болезненно сморщилось. Казалось, Дэн заново все переживал. Боль отражалась в его взгляде, в его отчаянном порывистом жесте, когда он как-то странно махнул рукой, как бы посылая всех и всё к черту.
— Как ты не можешь понять, сын?! Я ведь желаю тебе только добра. Я не просто боюсь, что с тобой может случиться то, что случилось со мной. Мне страшно при мысли о том, что из-за своего упрямства ты рискуешь поломать себе жизнь. И не только поломать! Ты можешь прожить чужую жизнь, а не ту, которая предназначена тебе!
— Я же сказал! — Нетерпеливо ответил Чарльз Роберт. — Даже если так и будет, даже если я вдруг так или иначе проживу "чужую" жизнь — не ту, которую я выбрал, это все равно будет моя жизнь! Только мой выбор!
— Чарли… — Начал было Дэн.
Но сын перебил его, выдав такой веский аргумент, что Дэну нечего было возразить на него, и он уступил:
— Чего ты больше боишься, пап?! Что я повторю твою судьбу, или что я стал взрослым и могу самостоятельно принимать решения, не зависящие от твоей воли и твоих желаний?
