— Что? — Ошеломленно спросил он.
— Ты все слышал! — Произнесла Джулия нетерпеливо. — Я тебе нравлюсь?
— Да! — Выпалил он на одном дыхании.
— Тогда почему ты здесь занимаешься непонятно чем, вместо того, чтобы любить меня?!.
— О боже! — Вырвалось у него.
Глаза его стали совсем черными от желания. Все еще не веря своему счастью, он рывком притянул ее к себе и впился губами в ее неистовые губы. Его губы были властными, почти лишающими воли, и Джулия, отвечая на поцелуй со всей страстью, на какую только была способна, обмерла, прижавшись к нему всем телом. Руки Чарли жадно шарили по телу Джулии, путаясь в складках платья и оставляя пожар там, где удалось прикоснуться к прохладной упругой коже. Платье стало ненужным препятствием, и Джулия, на мгновение оторвавшись от губ Чарли, быстро стянула его с себя. Она осталась в одном тонком кружевном белье, и от этого зрелища у парня перехватило дыхание.
— Ты прекрасна! — Еле выговорил он.
Его руки метнулись к футболке, и через пару секунд Джулия с упоением взирала на его крепкий торс. Потом вслед за футболкой последовали джинсы. Не успела девушка опомниться, как оказалась в этой огромной кровати в нежных и сильных руках Чарльза Роберта Уайтхорна, которого она, в сущности, едва знала. Да плевать ей было на это! Подобные вещи никого не интересуют, если уж на то пошло. Он нужен ей, как воздух; его прикосновения — сама жизнь; его поцелуи — ее дыхание. Джулия была точно уверена, что и она сама для Чарли — то же самое. Только поэтому она сегодня отдалась ему, только поэтому позволила любить себя. Любой другой мужчина, так или иначе домогавшийся ее, в любом случае получил бы отказ. Но не Чарли! Пожалуй, он был единственным мужчиной в мире, которому она никогда не отказала бы. И дело было даже вовсе не в их взаимном влечении друг к другу. Если бы он не обратил на нее внимание, она сделала бы все, чтобы заполучить его в свои объятия. Наверное, потому что Чарли был ее душой и сердцем — она знала это. Ни один мужчина в мире не заставлял еще Джулию испытывать чувства, подобные тем, что испытывала она сейчас в объятиях Чарли. Это было незабываемо!!! Его прикосновения, его ласки обжигали, околдовывали, сводили с ума. Он проделывал с ней то, что она не позволила бы ни одному мужчине в мире проделывать с собой. Ему можно было делать все! Потому что он был ее мужчиной. Только он мог вознести ее на вершину блаженства; только этот мужчина мог заставить ее плакать в своих объятиях. И она плакала. А когда Уайтхорн увидел слезы счастья и блаженства на ее глазах, то понял, что готов душу дьяволу продать — лишь бы она была рядом всю оставшуюся жизнь.
