— Что с тобой, мам? — Услышала она откуда-то издалека голос Чарльза и с удивлением подняла на него глаза. — Тебе плохо?
Жаклин не знала, что смертельно побледнела, посмотрев в глаза дочери Дэна, — как будто узнала о смерти любимого человека. Странно, но перед глазами у нее все плыло и качалось, словно у нее, действительно, случился удар. Однако она успела на ходу сообразить, что ответить сыну, чтобы не вызвать у него никаких подозрений и вопросов:
— Все в порядке. Что-то у меня сильно разболелась голова.
— Может, позвонить твоему врачу? Вдруг что-то серьезное? — Настаивал Чарльз Роберт.
Он прекрасно помнил, как еще прошлой весной у матери начались приступы мучительной головной боли, из-за которых потом подскакивало давление. Врач прописал ей лекарство. Но Жаклин почти всегда отказывалась его принимать, утверждая, что все скоро пройдет. Чарли никогда и не узнал бы, что мать чем-то больна, если бы однажды она при нем не упала в обморок, который долго ее не отпускал. Он не знал, как долго больна Жаклин, но она заставила его пообещать, что он ничего не скажет отцу и Роберту Монтгомери.
— Нет, нет, — торопливо отозвалась Жаклин. — Уверяю тебя, все в порядке. Тем более, что скоро я буду дома.
— Обещаешь?
— Обещаю…
В банкетном зале летной академии осталась лишь молодежь. Так уж повелось с самого основания академии, что выпускники остаются отмечать свой выпускной вместе со своими девушками или друзьями, а родители и родственники разъезжаются по домам после вручения дипломов. Вот и в этот раз в просторном помещении были слышны лишь звонкие голоса девушек и звучные басы парней. Столы ломились от угощений — родители не поскупились ради своих отпрысков. Большую часть расходов взял на себя, конечно, Дэн Уайтхорн, но и остальные в долгу не остались. Специально для этого выпускного вечера в банкетном зале соорудили даже бар, в котором подавали самые лучшие спиртные напитки. Танц-пол был здесь же неподалеку. Время от времени "расположение сил" менялось от танц-пола к бару и столам. Вечер обещал быть веселым, запоминающимся и длинным. Все — и девушки, и парни — были веселы, добродушны, щедры в своей радости, красивы во внешности и в поведении. Они удивительно гармонировали друг с другом. Их красота (и внешняя, и внутренняя), их молодость, их взаимная любовь и дружба сочетались так, что, казалось, никакая сила на свете не заставит их совершить нечто из ряда вон выходящее. Со стороны могло даже показаться, что ничто в мире не нарушит спокойствие этих молодых людей, веселящихся сейчас в этом зале. Тем не менее весь этот лоск и спокойствие были только внешними. В любое мгновение они были готовы броситься в любую авантюру, на какую бы ни толкнула бы их судьба. Ведь для этого и дается молодость.
