оно — универсальный признак феноменального мира, различаемый только из мира не-феноменального, и это второе значение тоже не надо искать в словаре, потому что его там нет. В этом выводе устанавливается дуализм эмпирического (то есть воспринимаемого и порождаемого нашим разумом) и не-эмпирического (то есть в смысле «места, откуда истина») страдания.
Этот дуализм страдания, в четырех истинах о страдании, пока еще как философский дуализм, ограниченный рамками текста 2 (10), стал переистолковываться в гораздо более крайних формах, что, впрочем, вполне предполагается (не постулируется!) предшествующим выводом. А именно что мир эмпирического страдания (samsara) «как он есть» (yatha bhutam) существует только в сознании мира вне-эмпирического, то есть что истина о сансаре из нирваны — абсолютна (paramartha) в отношении сансары. (В отношении нирваны это особая проблема, к которой мы обратимся позднее.)
Спросить, что такое страдание в контексте Четырех Благородных Истин о Страдании, было бы просто философски избыточным. Надо спросить- чье страдание и страдание чего (что не совсем одно и то же). Чье — одушевленных существ (sattva), существ с сознанием (citta, vijnana)? Ответ философски неточен, ибо, строго говоря, сознание и есть одушевленное существо. То есть при отсутствии такой дхармы, как «Я», сознание не может приписываться чему бы то ни было, им не являющемуся. «Существо» здесь, по сути дела (то есть «как есть»), является своего рода «местом» сознания, более того — оно есть единица сознания (говоря «одно существо, другое существо», мы говорим «одно сознание, другое сознание») Таким образом, буддийски более точным ответом на вопрос, чье страдание, будет — страдание индивидуального сознания. (Тогда буддистически нетривиальным будет сказать не что «сознание — это страдание», а что «страдание — это сознание».)
Спросить теперь, страдание чего, когда мы уже знаем, что именно сознание или «сознание как существо» является субъектом страдания, будет равносильно вопросу о том, какое сознание или что в индивидуальном сознании страдает. Ответ дан во Второй Благородной Истине о Возникновении Страдания жажда, алкание, желание. На самом деле, разумеется, это не может быть тавтологией: ответ дан с точки зрения другой позиции, определяемой только этим конкретным текстом, то есть истиной о страдании. Но, как уже говорилось в первой лекции, позиций в буддизме много, едва ли не столько же, сколько текстов… Сейчас я перехожу к объяснению страдания, но уже с точки зрения другой позиции, позиции причины
