Не сомневаюсь, что на эти темы будут написаны многие томы, и не только на нашем, но и на самых различных языках. В этих немногих строках, которые я пишу здесь, я хотел бы отметить лишь то, что делало для нас Владимира Ильича самым дорогим, незаменимым товарищем-другом.
Кто-то правильно сказал, что самое большое счастье для человека — это встреча и возможность общения с человеком, который и выше и лучше других. Счастье такой встречи с особой яркостью ощущалось всеми нами именно при общения с В. И.
Все мы, шедшие разными жизненными путями, имеющие за своими плечами разнообразный жизненный опыт, все мы будем свидетельствовать по-разному, но об одном и том же: встреча и работа с В. И., вто могучее и теплое ильичевское крыло, которое было распростерто над нами, вот это и было наше самое дорогое счастье. Мы все знали, что, пока он жив, "есть такой центр, такой опорный пункт, в котором не только мудро, но и с глубокой человеческой проникновенностью подумают и позаботятся о нас, чтобы приподнять час и помочь нам быть лучше и полезнее для других. Приближаясь к нему и смотря на него, мы не только все глядели вверх, но, порой даже незаметным для себя образом, подтягивались, чтобы быть лучше и достойнее.
Сколько раз мы замечали, что, подходя к дверям его кабинета, напряженно размышляя над каким-нибудь вопросом или запросом к нему, вслед за тетя после самого краткого обмена мыслей с ним, мы с удивлением чувствовали, что вопрос так прост, а решение так ясно, что никаких сомнений и колебаний быть не может. Это происходило потому, что чувство уважения, которое внушал нам самым распорядком своего рабочего дня этот неутомимый труженик, заставляло особенно напряженно работать нашу мысль, а также и потому, что В. И. обладал особым даром с полуслова подхватывать мысль собеседника и направлять ее в надлежащее русло.
Чтобы в наибольшей мере завоевать личность приближавшегося к нему человека, В. И. не нуждался ни в каких искусственных средствах: для этой цели ему достаточно было только оставаться самим собой. А таким он был во всю свою жизнь и при всевозможных обстоятельствах, потому что в самом его существе сочетались такие черты, которые бесповоротно исключали всякое притворство, всякую фразу, всякую ходульность.
Говорят, что истинное мастерство в любой области характеризуется в последнем и конечном счете именно легкостью своего выявления: человек затрачивает как будто бы немного, а дает очень много. В этом смысле Владимиру Ильичу в совершенстве дано было быть человеком — таким простым, ясным и доступным и вместе с тем таким необыкновенно чутким, всесторонним и сильным.
