* * *
Сегодня за мной ходят два человека. Старый господин с орденской ленточкой в петлице и другой, притворяющийся продавцом билетов Национальной лотереи. Пришло время мне исчезнуть. Очевидно, я слишком много разъезжал.
* * *
Очень неприятная ситуация. Женщина, в доме которой я прячусь, страшно напугана. Сотрудничающий с нами священник попросил ее спрятать меня. Она сделала это из чувства долга, и потому что священник долгие годы был ее духовником. Но я чувствую, что она в состоянии постоянного мучения. Стоит раздаться звонку или стуку в дверь, у нее замирает дыхание, а я ведь не могу оставаться без связей.
Я подумывал попробовать изменить внешность. Но глаза мои слишком близко посажены, а нос ни с чьим не спутаешь. Борода на моем лице смотрится ненатурально, а кроме того, полиция в наши дни очень подозрительно относится ко всем бородатым. Я не рожден, чтобы быть актером. У нас был товарищ, который легко делал из себя горбуна и выглядел так жалостно, что немцы часто уступали ему место в метро. Он садился очень осторожно, потому что в своем горбу переносил много интересных вещей.
* * *
Срочное задание заставляет меня отправиться в дорогу. Что за облегчение для женщины, приютившей меня!
* * *
В тот же день, когда я покинул мадам С., в ее квартиру нагрянула полиция. Обыск не дал результатов, но они все равно увезли мадам С.
* * *
Я уехал, чтобы закончить ряд схем, которые готовил уже долго. Ими очень интересуется Лондон. Я поехал к фермеру, который живет недалеко от моей цели. Он предоставляет мне всю информацию. Чтобы меня никто не заметил в этом очень тщательно охраняемом районе, врач из ближайшего города на машине привозит меня к опушке, откуда я пешком под защитой кустов добираюсь до фермы. В этот раз у доктора не хватило бензина, и он смог довезти меня до тропинки и сразу там оставил. На входе тропинки (только вечер был великолепен) прогуливался немецкий солдат. Он не видел, как я вышел из машины, но видел, как она подъехала и уехала.
Я обедал с моим фермером и показывал ему мои схемы. Едва я засунул их назад в карман, как солдат, которого я видел на тропинке, вошел и знаком приказал мне следовать за ним. Дорога была отрезана. На мгновение я подумал было прыгнуть ему на спину, выцарапать глаза и убить его. Но я боялся подвести фермера под расстрел. По той же причине я не решился избавиться от схем. Солдат привел меня на военный пост к дежурному офицеру и изложил ему мое дело. Этот лейтенант был смуглым и темноволосым, и, хорошо помню, его лицо дало мне надежду. Я предпочитаю темноволосых немцев блондинам.
