Это было правдой. И Жан-Франсуа чувствовал это. И эта готовность к сотрудничеству, это дружелюбие и вера удваивали его силы, храбрость и удовольствие.
Секретная деятельность как смола. Она затягивает все больше и больше. Чем больше ты уже сделал, тем больше остается нерешенных задач. Потребности огромны. Решительных людей со свободным временем и деньгами было очень мало. Жан-Франсуа больше не спал две ночи подряд под одной крышей. Он жил в самом сердце опасности. Незаметно он стал человеком, совершавшим самые опасные подвиги. Этим он был обязан своей выносливости, своему умению, своей счастливой храбрости. В свою очередь, он не проник глубже в секреты организации, в которую входил. Он — с горсткой бесстрашных ребят — был подотчетен только Феликсу Тонзуре. Феликс, в свою очередь, получал приказы от вышестоящего начальства. За этим всем была полная тьма. Но эта тайна не смущала, не мучила и даже не интересовала Жана-Франсуа. Он не чувствовал ни ее важности, ни ее поэтичности. Он был рожден для движения и для игры. Неизвестное лицо, которое, не зная его, распоряжалось его существованием, беспрестанно предоставляло ему возможности и для того, и для другого, и только это имело для Жана-Франсуа значение.
ІІІ
Миссия, которую осуществлял Жан-Франсуа в Париже, показала ему, насколько полно его сформировала и втянула тайная жизнь.
Когда Жан-Франсуа вышел из поезда на Лионском вокзале, в руке у него был чемоданчик с английской рацией, сброшенной на парашюте в центральном департаменте несколько дней назад. Человека, схваченного с таким чемоданчиком, ожидала смерть под пытками.
В это утро агенты Гестапо и полевой жандармерии проверяли весь багаж на конечной станции.
Жану-Франсуа некогда было думать. Рядом с ним ребенок с большими коленками и толстыми икрами с болезненным видом спешил за пожилой женщиной. Жан-Франсуа взял ребенка на руки и в то же самое время передал чемоданчик немецкому солдату, проходящему рядом с оружием, висящим на плече.
— Подержите, старина, — сказал ему Жан-Франсуа, улыбаясь, — а то я не справлюсь сам.
Немец посмотрел на Жана-Франсуа, улыбнулся в ответ и взял чемоданчик без проверки. Спустя несколько минут Жан-Франсуа сидел в вагоне метро, поставив между ног свой чемоданчик.
Но это утро действительно не было добрым. На станции, где Жан-Франсуа должен был выйти, его ожидал очередной барьер — на этот раз из французских полицейских. Жану-Франсуа пришлось открыть чемоданчик.
