Он сделал знак Уайту. Они вышли из комнаты. Донахью спросил:
— Есть что-нибудь от твоей нимфы? Письмо или телеграмма?
— Нет. А что?
— Молчит?
— Да. А что?
— Очевидно, Уолш выполнил мою просьбу и установил с ней контакт.
— Какой контакт? Я ведь просил тебя оградить ее от Акино, а не о том, чтобы Уолш…
— Он должен был встретиться с ней и расспросить обо всем. Но коль скоро он установит с ней деловую связь, ей уже никому нельзя будет писать без его санкции.
— Значит, и мои письма будут проходить через негласную военную цензуру?
— Конечно.
— Это безобразие! Я же тебя просил…
Донахью взял Уайта под руку:
— Не волнуйся. Она пришлет тебе письмо, но будет писать только о своих нежных чувствах к тебе. Для тебя это важнее. Дело в том, что я вчера получил радиограмму от Уолша. Очевидно, он заинтересовался твоей Чио-Чио-сан, и все будет великолепно, если только ее не подставила к нам токийская разведка. Уолш сообщает, что этот японец Акино в высшей степени подозрителен. И знаешь, о чем еще говорится в радиограмме? О том, что Эф-Би-Ай в Гонолулу, кажется, нащупало советскую агентуру. Вот это будет великолепно!
— А к этому делу не пристегнут Марико?
— Вряд ли.
— Я ей напишу сегодня.
Донахью приложил палец к губам.
— О том, что я тебе сказал, как друг, ни слова. То, что мне сообщил Уолш, служебная тайна. Не подводи меня. Пиши ей только о любви.
Уайт повернулся и пошел в бюро. Донахью окликнул его:
— Можешь намекнуть ей, что скоро проиграешь паря и передашь ее мне. И что все будет великолепно!
Кита заканчивал обед — доедал ломтики соленых овощей, запивая их чаем, — когда к нему вошел Нисина. Он был сильно взволнован, у него часто дергалась щека.
— У меня срочная новость, — сказал он. — Окончательно подтверждается — «Лексингтон» выйдет послезавтра, в пятницу. Кюн говорит, что это совершенно точно.
— А куда направится?
— На Мидуэй. Он сопровождает транспорты, которые доставят самолеты на остров.
— Значит, наши августовские сведения подтвердились. — Кита взял зубочистку в рот. — Очень хорошие новости, спасибо.
Дверь открылась. Показалась голова Моримуры. Он передал Кита запечатанный конверт:
— Абэ привез записку от Баллиганта. Очень срочно.
— А где Абэ?
— В саду.
— Пусть ждет.
Моримура и Нисина ушли. Кита извлек из конверта записку, написанную карандашом.
«Начальник контрразведки Уолш сообщил нам, что «наколол» японца Акино и следит за ним через японку-студентку Хаями. Мне теперь стало ясно: а) студентка с самого начала действовала по заданиям Уолша; б) Акино с самого начала был вашим человеком, но вы нарочно не говорили мне, чтобы проверить его работу через меня.
