— Я наслаждаюсь волнением, — насмешливо пояснила молодая жрица. — Жизнь ведь, в конечном счете, очень скучна.
Она повернулась к стоянке и указала на мешочек с травами, который все еще держал Нанфудл.
— И ты тоже, очевидно.
Гном опустил взгляд на потенциально ядовитые корни.
— У меня нет выбора.
— Ты боишься?
— А я должен?
— А я боюсь, — сказала Джесса, хотя равнодушный тон заставил ее слова больше быть похожими на приветствие, чем на признание. Она мрачно кивнула, из уважения к гному.
— Да здравствует король, — сказала она, и сделала реверанс.
Затем она ушла, заботясь, чтобы выбранный ею путь к посольству Королевства Многих Стрел, не привлекал внимания больше предоставленного орку, прогуливающемуся по коридорам Мифрил Холла.
Нанфудл поднял корешки и двинулся к своим колбам и пестикам, расставленным на широкой скамье, стоявшей у стены его лаборатории. Он заметил свое отражение в зеркале, висевшем над скамьей, и даже встал в позу, думая, что выглядит довольно солидно в своем среднем возрасте — что, конечно же, означало, что он был далеко старше среднего возраста!
Большая часть его волос выпала, за исключением густых белых зарослей за большими ушами, но он заботился, чтобы эти остатки всегда были аккуратно подстрижены, как и его заостренная бородка и тонкие усы. А остальная часть его большой головы была чисто выбритой. Ну, за исключением бровей, хихикнув, подумал он, обратив внимание, что некоторые волоски стали такими длинными, что их завитушки стали очень заметны.
Нанфудл взял очки и водрузил их на нос, и, наконец, заставил себя отойти от зеркала. Он отклонил голову, получив лучший угол обзора через маленькие круглые линзы, и аккуратно настроил высоту промасленного фитиля.
Высокая температура должна быть исключительно точной, напомнил он себе, чтобы можно было извлечь необходимое количество кристаллического яда.
Он должен быть аккуратным, но, посмотрев на песочные часы на краю скамьи, гном понял, что должен быть ещё и очень быстрым.
Кружка Короля Брунора ждала.
Тибблдорф Пвент не надел свои шипастые, мятые, пронизывающие врагов доспехи, и это был один из немногих случаев, когда кто-то видел дварфа без них. Но он не надел их по одной лишь причине: берсерк не хотел, чтобы кто-либо узнал, или, вернее, услышал его.
Он прятался в тенях в дальнем конце неровного коридора, за грудой бочонков, оставив в поле зрения лишь дверь Нанфудла.
Берсерк скрипел зубами, пытаясь сдержать поток проклятий, которые он готов был пробормотать, когда Джесса Дрибл-Обальд вошла в эту дверь, осмотрев сначала сверху — вниз весь коридор, удостоверившись, что никто не наблюдает за нею.
