В Москве приятель на машине забрал меня с Ленинградского вокзала. Всю дорогу он злился и махал руками: неправильно я живу. Вот он живет правильно, а я — нет.
— Это твоя петербургская лень! Провинциальное желание до обеда валяться в постели, а потом сидеть в «Идеальной чашке» и болтать о всякой фигне! Делом надо заниматься! Понимаешь? Де-лом!
Я молчал. Потому что стоило бы мне вставить хоть одно замечаньице, и разговор тут же сполз бы на вечную тему: Москва — большая деревня… а Петербург — провинция и бандитское гнездо… в Москве говорят «шаурма», а в Северной столице — только «шаверма»… Страной теперь рулит президент-петербуржец… А денежки как были, так все и остались в столице южной… Зато самая популярная группа страны сегодня называется «Ленинград»… Правда, живет лидер группы последнее время в Москве… Правда, московский мэр запретил ему там выступать… Как все сложно в нашем мире.
В пробке мы простояли с девяти утра и до полудня. Потом приятель заплатил полтора доллара сонному охраннику, тот отпер металлическую калитку, и машину мы загнали во двор, а сами пошли пешком.
Два года назад приятель жил в Петербурге. Работал фотографом в журнале, для которого я в ту пору писал. До обеда не валялся и о фигне не болтал. Уже тогда занимался делом. Потом переехал в Москву.
После года работы в московских журналах парень купил себе новую немецкую спортивную машину. Потом купил квартиру. Не в центре, но ничего. В Петербурге ни машины, ни приличной жилплощади у него не было.
Работать парень теперь ездил в Милан (Италия). За одну съемку зарабатывал больше, чем в Петербурге за год. Отпуска проводил, катаясь на дорогостоящих горных лыжах.
Пока мы шагали до его редакции, парень все жаловался на то, что не высыпается:
— Встаю в пять утра. Каждый день.
— Зачем?
— Езжу в бассейн.
— А почему так рано?
— Нужно успеть проскочить, пока не начались пробки.
— Ну, так плюнь ты на этот бассейн! Отоспись.
— Во-во! Типичный пример петербургской лени!
— Каждый день просыпаться в пять утра! Немыслимо!
— А иначе никак. Я должен держать себя в форме. Потому что бизнес — это война.
