Он наклонился и поцеловал ее. Аманда не знала, сердиться ей на него или на себя за то, что напряжение, вызванное гневом, так быстро сменилось напряжением совершенно иного свойства. Уже во второй раз за сегодняшнюю ночь ему удается сначала вывести ее из себя, а потом возбудить.
— Ты… невозможный. Ты просто невыносим.
Он подтолкнул ее на траву.
— И тем не менее ты хочешь меня так же, как и я тебя. Скажи, да?
Губы его поползли вниз по ее шее к груди.
— Да, черт тебя возьми!
Она задохнулась. Закрыла глаза. Волны блаженства разливались по телу. Ощущения, которые он в ней возбуждал, были столь мощными, что она бы испугалась, дай он ей малейшую возможность подумать об этом. Но он не дал ей такой возможности.
— Вот и хорошо, — прошептал Уокер, касаясь губами ее кожи. — Если бы мое желание оказалось безответным, я бы, наверное, покончил с собой.
С закрытыми глазами Аманда запустила пальцы в его густые волосы, вся отдавшись блаженному ощущению, вызванному его губами на своей груди.
— Перестань болтать, Уокер, — хрипло выговорила она.
Он замолчал.
Аманда, не вставая с земли, только чуть приподнявшись, натянула шорты. Встряхнула блузку, надела. Обнаружила, что двух пуговиц не хватает.
— Ты и дальше собираешься так обращаться с моей одеждой?
Уокер нехотя поднялся на ноги, натянул джинсы, помог ей подняться с земли. Усмехнулся.
— Не знаю, может быть. Не намеренно, как ты понимаешь. Просто она мешается.
— Ммм…
Аманда некоторое время смотрела на блузку, наконец вздохнула и завязала концы свободным узлом под грудью. Мало вероятно, что кто-нибудь встретится ей на обратном пути. Но если такое все же случится — вдруг еще кому-то захочется погулять ночью, — она по крайней мере будет выглядеть более-менее прилично и отсутствия пуговиц никто не заметит.
— Ты можешь остаться, — предложил Уокер. Она смотрела на него, пытаясь понять, что у него на уме. Интересно, при дневном свете легче было бы прочесть выражение его глаз? Необузданный любовник снова скрылся под личиной ленивого спокойствия.
— Нет, надо возвращаться. Скоро рассвет.
— И что же, когда взойдет солнце, ты должна благополучно почивать в своей постельке?
Аманда усмехнулась:
— Ну конечно. Если кто-нибудь узнает, чем я занималась всю ночь под дубом у «Козырного короля», это разрушит тот образ чистой невинной девочки, который я создала.
Она произнесла эти слова нарочито небрежным тоном. Он так же небрежно спросил:
— А почему ты так уверена, что я никому не скажу?
