Не только приспособлены, но и подготовлены. С самого печально знаменитого Хасавюрта лидеры бандформирований ни на день не прекращали подготовку к новой войне. Обучали молодёжь, складировали оружие, оборудовали в горах "схороны" и базы. Часть подобных баз оказалась вне зоны военных действий и была сознательно "законсервирована" до наступающей весны. Хотя запасов едва ли хватит на всю весенне-летнюю кампанию, но их (с учётом припрятанного по домам) вполне достаточно, чтобы ещё не один месяц активно сопротивляться "наведению конституционного порядка".
"ИГРЫ В ДЕМОКРАТИЮ"
Мировая история только ХХ века знает десятки партизанских войн и свидетельствует: выиграть такую войну может любая из противоборствующих сторон. Отечественный опыт также богат и разнообразен, нам есть что вспомнить. По самым скромным подсчётам, с конца Гражданской войны и до развала СССР страна провела не меньше десятка антипартизанских войн. Вот только наиболее известные из них: растянувшаяся почти на 20 лет борьба с басмачеством в Средней Азии; "разоружение" Северного Кавказа (включая весьма тяжёлые и кровавые операции в Чечне) в 30-х го-дах; борьба с многотысячными бандформированиями в Чечне и Ингушетии в 1942-1944 годах, завершившаяся депортацией; Западная Украина и Прибалтика с её "лесными братьями" — в послевоенные годы; наконец, десятилетняя война в Афганистане. И это — не считая нашу "шефскую" помощь во Вьетнаме, Лаосе, Никарагуа, Эфиопии, Анголе и так далее. Даже поверхностный анализ наглядно демонстрирует, что на своей территории наша государственная машина всегда находила силы подавить вооружённые выступления партизанского характера. За границей — другое дело, но о "братских странах" речь в данном случае не идёт.
Что же изменилось? Почему Россия, во всех отношениях — наследница СССР, второй раз за какие-нибудь 5 лет вынуждена вести войну против мятежной части населения своего крохотного кусочка? И почему достижение победы вновь ставится под сомнение? Ответ прост и выражается одним словом — РАЗВАЛ! В первую очередь — развал идеологический. Чем иначе объяснить вопиющий разрыв между идеологией и фразеологией войны, с одной стороны, и реальными действиями государственных учреждений, которые по своим функциям обязаны претворять в жизнь принятые решения, — с другой.
Начнём сначала. Во-первых, чеченские бандформирования ведут против нас ВОЙНУ, о чём не перестают заявлять их лидеры и пропагандисты. Во всех мировых СМИ (не важно, какую позицию они занимают по отношению к России) события в Чечне рассматриваются как ВОЙНА. У нас же в ходу опять стыдливый термин — "контртеррористическая операция" (в прошлый раз было того хуже: "операции по разоружению НВФ"). В конце концов, обозвать войну можно как угодно, но дело в другом: успешное её ведение невозможно без целого ряда сопутствующих мероприятий, первым из которых является введение военного положения на театре военных действий. Оно, в общих чертах, предусматривает: сосредоточение всей власти (военной и гражданской) в одних руках; временное ограничение прав и свобод населения, действие законов военного времени и т.п.; наделение "силовых структур" в зоне военного положения особыми правами и полномочиями.
