Но это все далеко, и я начинаю расстегивать штаны, чтобы заняться сверхинтимным делом. И вдруг сигнал автомобиля врезается в мою сосредоточенность. Я вскакиваю. Всего в нескольких метрах от меня стоит желтый «лимузин» с белым верхом и с дамой за рулем.
Со стыда я готов провалиться сквозь землю. Но так как в подобных случаях наши чувства капитулируют перед суровой действительностью, я стараюсь побыстрее привести себя в порядок.
Огромное облегчение охватывает меня, — передо мной появляются черты будущего забавного приключения.
Вот это экземпляр!
Вес этой женщины зашкалил бы стрелку на банных весах. Надо еще добавить, что она была в шортах, в бюстгальтере и в картузе с длинным козырьком на копне рыжих волос.
— Хэлло! — приветствует она меня.
— Хэлло! — отвечаю я.
— Что вы здесь делаете? — спрашивает она.
— Ищу безлюдное место... но... но вижу что напрасно.
Она начинает хохотать.
— У вас такой смешной акцент!
— Я знаю: это у меня от рождения!
Я плету ей, что какие-то девицы в Морбак Сити предложили мне ночную прогулку в пустыню на автомобиле. Я согласился, так как отказывать женщинам не в моих правилах. И вот эти коварные проститутки бросили меня здесь...
Она просто в восторге от моей белиберды. И как все толстушки, добрая от природы, незнакомка предлагает мне занять место в своем «лимузине», так как тоже едет в Морбак Сити на праздник скамейки.
Прекрасно! Моя судьба снова выходит на нужную мне траекторию.
Она все-таки симпа в своем жанре, эта миссис Молли. Она запихивается попкорном из кулька, зажатым между жирных ляжек, и хохочет, брызгая слюной на лобовое стекло. От нее пахнет дешевыми двухдолларовыми духами и потом.
Она сообщает мне, что живет в Саломе штат Юта, что она владелица небольшого предприятия, оставшегося ей в наследство после смерти мужа. Едет она в Морбак Сити, чтобы поклониться священной для нее скамейке, так как перед свадьбой она с покойным Бобом дважды садилась на нее — и удачно. Двенадцать лет безоблачного счастья на маленькой ферме по выращиванию свиней. И вот, все прошло! Она одна. Боб страдал сильной уремией, превратившей его вены в мочевой пузырь.
Горечь своей утраты она подкрепила крупными слезами.
— Угощайтесь! — предлагает она мне попкорн.
Я отказываюсь, но она настаивает. Трудно долго сопротивляться женщине, и я запускаю свою руку в кулек и сразу же ощущаю, как раскрываются лепестки ее тюльпана, как задрожал и рвется наружу мой шалун.
— У вас появилось желание заняться любовью! — ставит она точный диагноз.
