Так что, сам браток, если жалуешься на судьбу - это не судьба, а так, какое-то жалкое замешательство перед смертью. Если реально хочешь чему-то помешать - так оно и будет, но в зависимости от твоей реальности, и здравый смысл тут - не большее заклинание, чем невольно вырвавшееся радостное ругательство в оценке той фразы из свежекупленной книги старика Юнга, вполне истинные слова которой только вчера самостоятельно сформулировал и записал в собственный ежедневник. Надо ли было? Что за судьба? Любовь - вот это дело! А мысли - так, инсталляция. Высшая бестелесная суть повторения. Как у Кьеркегора - только не без секса, увольте. Хотя - кто его знает? В общем, самое главное - погрузиться как можно глубже. Неважно - в женщину, или в роман. В неразделимую единственную ясность. И дети обязательно появятся. И маленькие, и большие. Похоже, я один и переделываю сейчас эту реальность. Естественно, вместе с Буддой - который я без всяких "я". Который пока еще не всех достал. Что без жестких взглядов. Эх, хорошо быть! Эх, хорошо быть писателем! Что ни делай - все медитация. Как ни медитируй - все равно, пока не напишешь, не умрешь.
Представляю, как вваливаюсь в наш буддийский центр на Цветном бульваре - радужный, окрыленный, сумасшедший. Кричу с порога:
- Просветлился я! Накрыло! Улетаю! Обещаю вернуться!
А продвинутые мне и отвечают:
- В Чечню опять? Ну ничего, ничего. Если убьют - Пхову сделаем. Попадешь в чистые страны.
И мыслей - нет. Одни чувства. Опять - потому что пунктик у меня. Как напьюсь с буддистами пива - так и грожусь сразу в Чечню улететь. Мне всегда верят - на то и буддисты.
Но сейчас я еще не улетел. Иду со своей шестилетней Варькой в парк Сокольники - а куда еще? Мы все время с ней туда ходим.
- Пап, а мы у бабушки останемся? - спрашивает дочка.
- Ну, - отвечаю, - Это как ты сама хочешь.
- Я с тобой хочу, - говорит.
- Мне работать надо... - вру я.
Как ей объяснить, что не могу я ночевать у своих родителей, дедушки с бабушкой, которым бывшая жена частенько ее оставляет. И не потому не могу, что напротив тюрьма "Матросская тишина" - с балкона по бритым дядькам в детстве яйцами кидались, я к ней привык, это только мой батя мог выбрать такое местожительства, между тюрьмой, психушкой и больницей - а потому, что из каждого угла ползут детство, слабость и унижение. Ребенку не понять своего унижения - ей еще не жаль, что она родилась. А мне - только-только уже не жаль. Потому что - поздно.
