А четыре паланкина, уже двое суток укрывавшиеся на опушке леса, по-прежнему стояли под деревьями, неподвижно, словно дорогие безделушки в токономе[15]. Ветер, дувший с поля боя, приносил отголоски битвы. Крики и звон оружия звучали то тише, то громче, а когда буря прошла стороной и сгинула вдали, женщины заметили, что половина неба затянута тучами невиданного чёрного цвета. В середине часа Быка[16], когда огонь сражения уже погас, паланкины под охраной нескольких дюжин воинов спустились по склону Тэрагодзэямы и направились на юг — берегом озера, в причудливом полумраке, под небом, почерневшим от дыма пожаров.
Той же ночью, отрядив своих приближённых за головой Нагамасы, Нобунага велел привести Асаи Ивами-но-ками и Акао Мимасака-но-ками, захваченных в плен. В свете факелов лица двух старых воинов казались багрово-красными, их черты — размытыми.
— Вы злонамеренно подстрекали Нагамасу восстать против меня, — прорычал Нобунага. — Это по вашей милости в течение долгих лет он причинял мне столько беспокойства. Ненависть, каковую питаю к вам, невообразима!
При этих словах связанный Асаи, правитель Ивами, поднял голову и ответил, с трудом сдерживая ярость:
— Князь Нагамаса, в отличие от вас, не был двуличной тварью. И смерть сегодня он принял с достоинством!
— И ты смеешь говорить о достоинстве? Ты, воин, позволивший взять себя в плен, как последний трус! — Не сдержавшись, Нобунага три раза ударил древком копья по седовласой голове правителя Ивами.
— Вот, стало быть, какова твоя месть? Бьёшь связанного врага!
Не обратив на этот выкрик внимания, Нобунага повернулся к Акао Мимасака-но-ками:
— А ты? Рассказывают, что в молодости ты сражался как демон!
Не в пример своему товарищу правитель Мимасаки проявил смирение:
— Теперь я всего лишь немощный старик…
Нобунага потребовал привести сына правителя Мимасаки, Симбэя, который тоже попал живым в руки победителей.
— От тебя, старая развалина, никакого толку, так, может, твой сын на что-то сгодится?
Акао, правитель Мимасаки, резко обернулся к Симбэю:
— Не верь князю Нобунаге, сынок! Угодишь в ловушку!
— Само собой! — расхохотался Нобунага. — Чего зря болтаешь, пустомеля? — И вдруг смех оборвался. — Казнить всех троих!
Госпожа О-Ити и три княжны были препровождены в замок Киёсу[17] и поручены заботам Нобуканэ Оды. Вскоре после того был пойман наследник Нагамасы, Мандзюмару, который бежал из отцовского замка ещё раньше матери и сестёр и скрывался в уезде Цуруга провинции Этидзэн. Нобунага приказал Токитиро отрубить ему голову. Мальчику было всего десять лет, но Нобунага не знал жалости. Самому младшему ребёнку в семье Асаи, Икумару. не сравнялось и года; его надёжно спрятали в храме соседней деревеньки, пока шла осада Одани. Там Нобунага искать не стал.
