И проблема эта не имела разрешения до тех пор, пока Старая раса оставалась на поверхности земли со своим социальным порядком и моралью. А вот после Последней войны, когда уничтоженная Старая раса перестала бы разлагать Новых людей, все они сотни и тысячи лет сохраняли бы идеальное здоровье, как физическое, так и психическое.
— Мистер Гелиос, сэр, — обратился Рипли к Виктору после завершения вскрытия Уильяма, — вы меня извините, но у меня из головы не выходит эта мысль. Может ли произошедшее с Харкером случиться со мной?
— Нет, я же сказал тебе, это аномалия.
— Но, сэр, еще раз прошу извинить за настойчивость… если вы не ожидали, что такое может случиться в первый раз, откуда у вас уверенность в том, что больше это не повторится?
Виктор стянул с себя латексные перчатки.
— Черт побери, Рипли, перестань это делать своими бровями.
— Моими бровями, сэр?
— Ты знаешь, о чем я. Приберись здесь.
— Сэр, возможно ли, что сознание Харкера, его разум как-то передались тому существу, что вырвалось из него?
Снимая халат, Виктор направился к двери секционного зала.
— Нет. Это была паразитическая мутация, и наиболее вероятно, что разума у этого паразита не больше, чем у зверя.
— Но, сэр, если этот тролль обладает разумом Харкера и теперь живет в ливневой канализации, тогда он свободен?
Слово «свободен» остановило Виктора. Он повернулся и грозно глянул на Рипли.
Едва Рипли осознал свою ошибку, брови его спустились со лба вниз и чуть ли не наползли на глаза.
— Я не хотел сказать, что случившееся с Харкером может показаться кому-то желанным.
— Не хотел, Рипли?
— Нет, сэр, не хотел. Случившееся с ним — это кошмар.
Виктор не сводил с него глаз. Рипли более не решался произнести ни слова.
Долгую паузу нарушил Виктор:
— Помимо этих идиотских бровей, ты начинаешь волноваться по малейшему поводу. Это раздражает.
Осторожно продвигаясь по кухне, пребывая в телячьем восторге, Рэндол Шестой представляет себе, что те же чувства испытывает и набожный монах, преклоняющий колени перед алтарем.
Впервые в жизни Рэндол дома. Да, он жил в «Руках милосердия», но это был не дом. Это было место проживания. Оно не вызывало у него никаких эмоций.
Для Старой расы дом — центр существования. Дом — лучшее убежище (и последний рубеж обороны) от разочарований и ужасов жизни.
Сердце дома — кухня. Он знает, что это правда, читал об этом в журнале о внутренней отделке дома и в другом, об освещении на кухне.
Кроме того, Марта Стюарт сказала, что это правда, а она, судя по мнению представителей Старой расы, в таких вопросах высший авторитет.
