– Что ты хочешь, Энн?
Брайан даже отложил вечернюю газету. Читал ли он ее в самом деле или лишь притворялся, Энн не знала.
Его лицо было непроницаемым. Теперь она могла только гадать, что на самом деле творится за фасадом видимого спокойствия и его равнодушия.
– Я пришла поговорить.
Энн тоже старалась быть спокойной.
– О чем? – Брайан чуть поднял брови.
– О нас.
– Энн… никаких нас больше нет.
– Может быть, мы могли бы поговорить об этом в другом месте? – предложила она.
В его глазах промелькнула легкая тень интереса.
– В каком?
– На кухне.
– А, – протянул он, кажется, собираясь вновь вернуться к прерванному ради такого неважного события чтению.
– Я приготовила кофе, – тихо сказала Энн.
– У меня нет особого желания есть…
– Только кофе. Пожалуйста.
Брайан с досадой отложил газету, но все-таки поднялся и прошел на кухню вслед за женой.
Там они сели друг напротив друга. Белые чашки на блюдцах, тростниковый сахар в вазочке, дольки лимона, нарезанного почти с ювелирной точностью и тонкостью.
– Итак? Спасибо за кофе.
«Как ты любишь».
– На здоровье, – тихо произнесла Энн, – я хочу попросить тебя об огромном одолжении.
«Спокойствие. Только спокойствие. Главное – не сорваться. Не плакать. Не должно быть никаких истерик. Он ведь сейчас тоже уязвим…»
– Я слушаю тебя, – Брайан отхлебнул свой кофе, слегка поморщился, добавил еще ложку сахара.
– Дело в том, что я не могу возвращаться домой, в Миннесоту.
– Это еще почему?
– Я хотела просить у тебя позволения остаться.
Брайан уже открыл рот, собираясь произнести какую-то фразу, но Энн опередила его:
– Подожди, я хорошо подумала. Я не пытаюсь повернуть время вспять и не ищу какой-то скрытый способ вернуть отношения. Я все понимаю. Но и ты пойми меня, Брайан. Я просто не могу вернуться туда, к своей семье, вот так вот…
– Так – это как?
– Так – это с разбитыми надеждами, с несбывшимися мечтами, с не сложившейся семейной жизнью. Не прошло и полугода, как мы расстались. Я просто не могу рассказать им об этом.
– Почему? – Брайан, нахмурившись, даже слегка подался вперед. – Боишься, что тебя не примут с твоей неудачей? Твои родители не показались мне такими уж… консервативными.
Энн усмехнулась:
– Ты хочешь сказать – отсталыми… Дело не в них. Дело во мне. Не хочу возвращаться в Миннеаполис «на щите»…
– Чего же ты хочешь, Энн?
– Позволь мне остаться. Не в качестве твоей жены, нет. Я не хочу навязываться. Мне и самой было бы неприятно. Я хочу какое-то время пожить там, где нахожусь сейчас, осмотреться спокойно, разобраться в себе.
