«Может быть, водитель и не собирался нас сбивать, — подумала девушка. — А вот Эдди вполне мог толкнуть меня под колеса».
Она привалилась лбом к холодному стеклу, зажмурилась и подумала: «Никому нельзя довериться».
Когда девушка открыла глаза и вновь взглянула на своего спутника, она уже не чувствовала себя в безопасности.
На следующее утро Селена проснулась со смутным воспоминанием о вчерашнем происшествии. Стараясь не поддаваться предчувствию опасности, она поспешно оделась и побежала вниз.
На кухне девушка накрошила бананы в две большие чашки с кашей. У мамы был сегодня выходной, поэтому они могли позавтракать вместе.
Селена достала апельсиновый сок и вышла на крыльцо за газетой.
И вскрикнула, увидев прямо перед дверью какой-то сверток из синей бумаги. Еще один букет.
— О нет! — простонала девушка, собираясь сразу же отправить его на помойку Но потом она разглядела что-то яркое, торчащее из-под бумаги. Яркое и пышное. Прекрасную алую розу.
Селена подняла букет и торопливо развернула его. Он был замечателен — дюжина красных роз, обвитых каким-то растением с зелеными листиками. Записки при нем не нашлось. Но Селена и так все поняла.
«Это от Эдди, — подумала она. — От кого же еще? Как я могла его подозревать? Разве он может желать мне зла?»
Девушка взобралась на табуретку и достала с полки, висевшей над холодильником, стеклянную вазу. Наполнила ее водой и принялась устраивать цветы.
— Прелесть какая, — Селена погрузила лицо в душистые бутоны, вдыхая их сладкий аромат. — Спасибо, Эдди, — пробормотала она.
— Доброе утро, милая, — донесся из-за спины голос матери.
— Привет, мам, — откликнулась Селена, обернувшись. — Посмотри, что мне прислали.
— Как чудесно, — воскликнула миссис Гудрич, подходя к столу.
— Ты только понюхай, — сказала дочка, снова погружая лицо в цветы. — Они такие замечательные!
Постой-ка! — неожиданно закричала мать. — Селена! Отойди немедленно!
— Что такое, мама? — воскликнула девушка, поднимая лицо.
— Посмотри на эти листья, Селена! Это же ядовитый плющ!
У Селены с самого детства была сильная аллергия на ядовитый плющ.
Через несколько минут ее лицо опухло. В ушах зазвенело, кожа нестерпимо зачесалась. Ей стало трудно дышать. Температура разом подскочила до тридцати девяти.
«Кому могло быть известно о моей аллергии на ядовитый плющ? — ломала она голову. — Кто мог знать об этом?»
Неделю спустя лицо Селены оставалось все таким же одутловатым. Руки покрылись пятнами. Вот и теперь, делая задание по геометрии, она ловила себя на том, что расчесывает незаживающий нарыв.
