— Побьем кулака огурцом!
— Морковью!
— Редиской!
Наутро, по зову горна, под гром барабана отряд шагал на выручку красных огородников.
На головах ребята несли корзинки, у артельщиков даже тары для овощей не хватало. Оказывается, наш милейший Иван Данилыч плел свои великолепные двуручные корзинки для кулаков-зеленщиков. За хорошую цену. И мы ему в том немало помогли, увеличив производительность ловких рук старика чуть не вдвое. Лозинки ему резали
— самая канительная для старика работа.
Вот какая вышла петрушка!
Вот оно, наше первое поле битвы с классовым врагом
— огород. Вместо окопов
— грядки. А в них пышные султаны морковной ботвы, огуречные плети, ватаги сорняков, густые кущи редиски.
В наступление, отряд!
Одно звено выдергивает, другое таскает в корзинках к ручью, а девичье, «Красная Роза», связывает в пучки мочалками, полощет и складывает на телеги. Принимает капризный товар сам «спец по сбыту» красноносый Пуговкин
— так переделали его фамилию наши остроумцы.
Работа спорилась. Никто не отлынивал. Ведь мы не просто редиску дергали
— мы помогали нашим красным артельщикам вырываться из лап хитрого и коварного классового врага.
И когда три телеги с зеленью поехали, грохоча по мосту, мы бросали вверх панамы и кричали «ура» в честь одержанной победы.
Выкупались тут же в бочагах овражного ручья, а когда вышли на берег, смотрим, из деревни поспешают бабы и несут на палке дымящийся котел.
В нем оказался гороховый суп.
И радостные трели горниста огласили поле победной битвы:
Бери ложку,
бери бак,
если нету,
беги так!
Это все наш дядя Миша. Михаил Мартынович заранее сговорился с председателем, и, пока мы воинствовали, не зевали и артельные кошевары.
Домой возвращались с трофеями. Каждый нес пучок редиски, торжественно, как скальп врага. К грохоту барабана присоединился новый звук: Костя Котов ловко бил железным половником по медному котлу, подаренному огородниками.
Подошло воскресенье
— срок нашего возвращения в Москву.
— Ребята, а может быть, еще поживем недельку?
— А что же, теперь мы с горячей пищей. Так мы все лето можем прожить.
— Что вы скажете, дядя Миша?
— Что скажут ваши родители
— вот вопрос.
— И райбюро пионеров. И районе, — добавил я.
Ведь мы улизнули под видом экскурсии, никакого лагеря нет, это все так, озорная проделка, отчаянная вылазка.
Как быть, что делать, как превратить наше «шалашество» в признанный пионерский лагерь? Как сказку сделать былью?
— Думайте, ребята, думайте!
