* * *
Забор выглядел почти как новый. Костяк шепотом командовал и плотно придерживал доски со двора, Даша лихо вгоняла гвозди с улицы. Даже выщербленный обух не мешал, разномастные гвозди входили как миленькие. Даша оглядела результаты трудов и, удовлетворенная, ушла во двор. Не так уж это и трудно было забор отремонтировать.
– У тебя отец плотником был? – спросил Костяк, шоркая метлой и сгоняя в кучку щепки.
Даша хмыкнула и отобрала у него метлу. Бывает ли такая профессия – журналист? И вообще, бывают у людей отцы? Вон, ни у лохматого, ни у Эле с Донной, никаких папаш вроде бы и не было. Или просто не принято о таких незначительных деталях упоминать?
Обсудили с Костяком планы по ремонту двери. Во время дождей сквозь щели сильно нагоняло воду. Осенние ливни здесь еще мощнее льют. Опять через лужу перепрыгивать? Лохматый объяснил, что нужно или доски менять, или клинья между ними врезать. Без пилы ни того, ни другого не сделаешь. Упомянул хитрец мимоходом, что пилу может принести, но настаивать и не подумал. Будет ждать, дипломат мосластый, пока Даша сама не скажет. С дверью успеется. Пока Даша дала попробовать помощнику абрикосового повидла. Хоть и не слишком сладкое варево получилось, Костяку все равно понравилось. Одобрил. Льстить лохматый совершенно не умел, и Даша порадовалась. Значит, не зря деньги потратила. Попили слабенького отвара из диких слив.
– Меня не будет дней десять, – сказал Костяк. – Вниз по реке идем.
Даша знала, что лохматый частенько покидает город. В округе их банда безобразничает. Правда, десять дней – это много. Что так долго в глуши безлюдной делать? Но спрашивать не стала. Правило есть правило.
– Законно пойдем, – сам пояснил Костяк. – Набирают всех кто посмелее. Караван разгромили. Будем груз спасать. Что там осталось. Указ с королевской печатью имеется.
– Так ты что, теперь солдатом заделался? – удивилась Даша.
– Вот еще. Наймусь на один рейс. Караван крупный был. Добровольцам десятую часть груза сулят. Если чего нужно – скажи. По дешевке возьму, деньги потом отдадите.
– Да разве угадаешь что вам попадется? – задумалась Даша. – Ты сам, смотри, поосторожнее. Ты законно ходить не привык. Вляпаешься еще.
– Не веришь, что законно? Я сам бумагу на свой десяток составлял. Я ведь десятником иду.
Даша дернула плечом. Подумаешь, десятник-поденщик.
Костяк зачем-то развернул вынутый из-за пазухи, свернутый в трубочку, и аккуратно перевязанный веревочкой, листок бумаги. Развернул. Хвастает, что ли?
