Разговор шел о генералах.
— Пейте, ребята, у меня этого добра сколько угодно. — Обушенко отстегнул от пояса флягу и протянул ее над столом Комягину.
— Мне на дежурство скоро, — сказал Комягин, но флягу взял и налил в кружку сначала из фляги, а потом воды из котелка.
— Вот и я говорю. Ты слушай, лейтенант, я тебе говорю. Ты — новенький и должен знать. Наш полковник не простой — из генералов. В сорок первом попал в окружение. Он тогда дивизией командовал и генерал-майора имел. Дивизию, известное дело, разбили, одни ошметки остались. Полтора месяца по лесам шатались, потом вышли. И надо же, прямо на штаб фронта вышли. И у блиндажа маршал стоит. Рясной, как был, докладывает: «Товарищ маршал, генерал-майор Рясной вышел из окружения». А сам в лаптях, в гимнастерке без звезд — сам понимаешь, с того света пришли. Маршал выслушал доклад и говорит: «Идите, майор Рясной». Вот такая история. Офицеры рассмеялись.
— Чего смеетесь? — сердился Обушенко. — Не будь этой истории, он бы сейчас армией командовал, не смейтесь. К нему сам командующий за советами ездит, верно говорю.
— Вот у нас был случай. Мы в запасе стояли... — начал Комягин и в ту же секунду выскочил из-за стола и закричал: — Смирно!
В избу вошли Клюев и Шмелев, за ними — Плотников.
— Вольно. Чего орешь? — сказал Клюев, раскидывая руки.
— Ха, папа приехал. Здравствуй, папа. — Обушенко тоже раскинул руки и пошел навстречу Клюеву. Они сошлись на середине избы и трижды расцеловались. — С утра тебя ищу. Садись, папа. Не сердись, что без тебя начали.
Клюев хлопал Обушенко по спине и широко улыбался.
— Растолстел, бродяга. Какую ряху отрастил, смотреть страшно. На тебя наградной послали. На первую степень.
— Спрыснем в таком случае. — Обушенко покопался в мешке, и в руках у него оказалась пузатая фляга, обтянутая коричневым сукном. — Медицинский. Выменял на парабеллум.
Офицеры расселись за столом.
— Где лежал? — спросил Клюев.
— Так, ерунда, в лесу. Даже кино хорошего не было. Один раз всего показали. Ерунда. — Обушенко презрительно скривил губы и стал разливать спирт по кружкам.
— Ну, товарищи, по маленькой, — сказал Клюев. — За возвращение моего боевого командира.
— До чего ж мне хорошо с вами, ребята, — сказал Обушенко.
Все выпили и громко заговорили.
— Кусается, чертяга.
— Для заживления в самый раз.
— Рассказывайте. Как вы тут? — спросил Обушенко. — Воюете?
— Сам видишь, — сказал Клюев. — Потихонечку.
— Вижу. — Обушенко скривил рот и длинно выругался. — Вижу, как вы воюете.
