— Ну, конечно! И этой мегере за конторкой вы не подмигивали!
Дигби замер. Она заметила, как он подмигнул служащей! Это хороший знак. Вдохновленный, он встал и сделал шаг.
— Как рандеву с мистером Великолепным?
— Его нет. — Она скрестила руки на груди. — Но это не ваше дело.
— Я спас вас после того, как он бросил. — Не мешает напомнить, что ее бывший жених — гнида, а он, Дигби Барнес, — рыцарь.
— Вы подвезли меня, а не спасли.
— Неблагодарная! — поддел ее Дигби.
— Я запираю дверь, — объявила Кили и вызывающе вскинула голову, однако в глазах ее отражалась смесь страха, смущения и беззащитности, так что Дигби захотелось прикрыть ее своими большими руками и защитить…
Дигби пожал плечами, как будто ему было все равно.
— Дело ваше. Но в случае чего — я здесь.
— Вы не обязаны обо мне заботиться, — сказала она. — Это только в каком-то диком племени так было: если спас жизнь человеку, то навеки за него отвечаешь. Тем более, что жизнь вы мне не спасали.
— Чувство ответственности украшает не только дикарей.
Он услышал легкий вздох.
— Я признательна вам за все, но…
— Будет что-нибудь нужно — постучите. Хмурясь, она отошла, потянула ручку двери…
— Вы знаете, как надо стучать? — спросил Дигби. — Сожмите руку в кулак и…
— Когда рак на горе свистнет! — донеслось из-за массивной двери.
Дигби рассмеялся, услышав, как она с треском закрыла задвижку.
Кили прислонилась к закрытой двери, как будто силы покинули ее. Чудовище! Он смеется над ней! Ну и пусть! Ей нужны только горячая ванна и покой.
Однако ей не во что переодеться. Свадебное платье годится разве что в мусорную корзину. Значит, придется завернуться в полотенце или соорудить из простыни тогу. А в комнате двумя этажами ниже у нее в сумке лежит душистый гель! Она оторвалась от двери и пошла в ванную посмотреть, что ей предлагает отель. На полпути ее остановил стук в дверь со стороны мистера Держи Ухо Востро. Она повернулась, но открывать не стала.
— Кили? — позвал он, прибавив голосу нотку суровости. — Я знаю, что вы меня слышите.
— Я вас игнорирую.
— Вы вовсе не хотите этого делать, — насмешливо сказал он.
Кили хранила упорное молчание.
— Ладно, дело ваше. Но у меня кое-что есть для вас.
Проклиная себя за то, что поддается на его приманку, Кили сжала зубы, чтобы промолчать, и ждала, что будет дальше.
— Могу одолжить тенниску. Она вам будет велика, зато чистая и гораздо удобнее вашего наряда.
Кили сморщилась. Чистая рубашка! Мысль была так соблазнительна, что необходимость отказаться причиняла боль. Она опасалась ловушки. Но все же — чистая рубашка, о-о…
