— Наши хозяева заботливы, — Холмс указал на бутылку. — Ваш любимый портвейн. Желаете?
— Нет, — хмель потихоньку таял, искушение росло, но я удержался.
— Отлично, — он вернул бутылку на стол. — Ну, каково ваше впечатление, Ватсон?
— Просто загадка. Сейф с шифром, а драгоценности исчезли. Невообразимо!
— Да, — Холмс грустно улыбнулся.
— Вы… У вас есть гипотеза?
— Думаю, мне известно, кто взял драгоценности.
— Неужели?
— Полагаю, что это известно и принцу Петру.
— Тогда зачем…
— Думаю, и похититель знает, что я знаю, и что знает принц Петр.
— Погодите, Холмс, погодите. Он знает, что вы знаете, что знает… Нет,это слишком запутанно. Зачем вообще было звать вас, если всем все известно?
— Грязная работа, Ватсон. Грязная работа. Вы тоже можете протереть пол в приемной после визита больного, но держите для этого санитарку, не так и?
— Да, — я вздохнул. — Держал, когда практиковал. Но все же…
— Семья Ольдбургских может себе позволить пригласить экспертов из Англии. Это богатая семья, Ватсон, очень богатая.
— Кто же похититель?
— Завтра, Ватсон, все завтра. Вы ведь помните — самым деликатным образом. И переведите часы, или лучше дайте их мне. Вот, Ватсон, теперь вы окончательно в России.
Мы разошлись по спальням. Окна моей комнаты выходили на парк. Кроме луны, нигде не виднелось ни огонька. И тишина, полная, почти абсолютная тишина.
Безмятежный, убаюканный покоем, я засыпал с мыслью, что более легкого дела я не знал за все годы знакомства с Холмсом.
Как может человек ошибаться!
Стук в дверь разбудил меня, стук и настойчивый зов:
— Ватсон, Ватсон, вставайте!
— Холмс, это вы? — я посмотрел на часы. Господи, даже здесь четверть шестого, а в Лондоне?
— Быстрее одевайтесь, Ватсон, я жду вас.
Если Холмс будит так рано, значит не без оснований. Я пренебрег бритьем, ограничась умыванием. В холл я спустился через десять минут, но Холмс уже ушел — на столе лежала записка — «Идите к левому крылу замка». Видно, дело не терпело отлагательств. Странно. Я-то думал, что Холмсу осталось положить руку на плечо похитителя и сказать «верните драгоценности», а это совсем не обязательно делать так рано.
Холмса я нашел сразу, Холмса и еще несколько человек — принца Петра, полковника Гаусгоффера и Константина.
— Доктор, взгляните. Может быть… — принц выглядел растерянным, смятенным. Подойдя ближе, я понял причину волнения — за кустами в траве лежала мисс Лиза, воспитанница старого принца. Восковая бледность ее лица настораживала, а когда я попытался отыскать пульс, холод тела подтвердил девушка мертва. Рука ее вывернулась под немыслимым углом, а, приподняв туловище, я понял окончательно — сломана шея.
