Вся эта «теория», хоть и претендовала на звание науки, на самом деле являлась полным бредом, псевдонаукой, далекой от всех подлинно научных изысканий, и была густо замешана на человеконенавистничестве и идеях превосходства одних людей над другими. Именно последнее теозоология и пыталась, впрочем, довольно убого, обосновать. Кожедуб не находил ни одно из теозоологических рассуждений убедительным, однако, судя по множеству ссылок, приведенных в брошюрах, у расистской ахинеи существовало немало истовых поклонников.
Они были убеждены, что потомство, родившееся от браков «ариев» с «гориллами» унаследовало как благородные черты первых, так и низкие вторых. И с этого момента райская жизнь, которую вели племена высокоинтеллектуальных, чистых душой «ариев» закончилась. Под библейским «изгнанием из рая» подразумевается то, что пороки, низость, тупость, деградация, подлость и прочие черты, присущие до этого лишь племени «горилл», вошли в повседневную жизнь арийцев. Впрочем, арийцами, как таковыми, они уже не были, ведь на свет появилось третье, смешанное горилло-арийское племя.
Однако степень смешения «ариев» и «горилл» в разных регионах была разной. Поскольку, как верил Ланц, первоначальный ареал расселения «ариев» находился ближе к Северу, а «гориллы», в его представлении, конечно же, пришли с Юга, то степень смешения соответствовала этой географии.
Северные, германские народы, по Ланцу, несли в себе лишь незначительную примесь крови «горилл», народы Южной Европы были смешаны с ними в большой степени, а неевропейские народы, включая «недоразвитых славян», были либо чистыми «гориллами», либо «гориллами» с небольшой примесью арийской крови.
В этом смешении с низшей расой Ланц видел корень всех проблем человечества. Он также полагал, что единственный выход, к которому в закамуфлированной форме призывает и религия, — в очищении от дурных генов.
Однако до определенного момента теозоология все же не имела большого количества последователей, справедливо считаясь псевдонаукой и бреднями фашиствующего мракобеса.
Тот конгресс, который проходил в эти дни в маленьком немецком городке, и то оживление и жаркие споры, которые Кожедуб мог наблюдать за соседними большими столами (кстати, до сих пор никто из теозоологов не обращал на него никакого внимания), были вызваны новым толчком в развитии теозоологии, приведшим к появлению так называемой «новой теозоологии», которую, для краткости, все продолжали называть теозоологией.
