— С Леоном покончено, — удовлетворенно сказал Тотоблито.
— Обыщите дом. Обшарьте шкафы, кладовки… Может, есть потайные комнаты. Суарес велел прикончить все живое, что найдем. Хуан так и сказал: «Никто из тех, что будут с Леоном, не должен выжить… Даже домашние твари: кошки, собаки, куры… Застрелите и сожгите все, что обнаружите!»
Люди в форме, в руках — автоматы, ринулись выполнять приказ. Другие разбрызгивали по вилле бензин…
В столице африканской республики — как обычно, жарко.
Портрет президента Нгамбези — недавно укреплен на стене аэропортовского здания — подавляет величиной. Президент смотрит на подданных строго и чуть надменно…
Один из служащих таможни, слегка опоздавший к началу дежурства, а потому и не разделивший невеселой участи своих коллег, прячась за пальмой, смотрел на происходившее перед небольшим служебным домиком. Тот выстроен вплотную к основному аэропортовскому зданию.
На середине широкой заасфальтированной площадки, по краям которой росло несколько раскидистых пальм, стоял в полной военной форме, с пистолетом в кобуре, висевшей на поясе, бывший начальник президентской охраны. Теперь — министр обороны.
Севшим от ярости голосом Тотоблито равномерно выкрикивал слова команд, повинуясь которым почти весь технический персонал аэропорта и работники таможни прыгали вокруг него по-лягушачьи, образуя несколько кругов разного диаметра.
Издевательство длилось уже больше двадцати минут. Лягушачьи прыжки чередовались с бегом на корточках. Чуть в сторонке, глядя на несчастных, потешалась свита Тотоблито, обвешанная автоматами, гранатами и снайперскими винтовками.
Сегодня утром в аэропорт столицы прибыл большой транспортный самолет, доверху загруженный самым современным оружием. Принадлежал западноевропейскому государству. Работники аэропорта, оживлявшиеся только во время прибытия рейсов с контрабандными товарами, отнеслись к рейсу с прохладцей.
Иностранный самолет долго ждал на взлетной полосе. Затем начались проволочки с разгрузкой.
В аэропорт неожиданно прикатил Тотоблито. Расхлябанность и беспорядок привели его в ярость…
Напугав работников аэропорта беспорядочной пальбой в воздух, военные согнали их на небольшую площадку, построили в несколько шеренг, затем Тотоблито произнес речь о «вышибании гражданской расхлябанности».
Через двадцать минут «практических занятий» одному сотруднику таможни и одному технику стало плохо, они повалились на асфальт, но Тотоблито запретил помогать…
