В минуты прелестных бессилий
Мне грезится лес шелестящий,
И пруд заколдованных лилий,
И капища мрамор блестящий.
И я, в ожиданье и муке,
При мучащем ночь полнолунье,
Иду по тропинке, дав руки
Волнующей, бледной колдунье.
Куда мы идем – я не знаю,
Но травы как будто бы знают;
Я розы рукой раздвигаю,
Чуть трону – они умирают.
И месяц, заливший просторы,
Рассыпанный бликами в чаще,
И лилии, и мандрагоры, –
Все в полночи знают молчащей.
Колдуньины руки лаская,
Шепчу я, что это тревожит;
Она поглядит, умоляя,
И палец к губам мне приложит.
Вот гулкие своды пещеры…
Там будут во тьме подземелья
Кораллы, ручные пантеры
И пьяные крики веселья!
Скорей! Я хочу, чтоб случайно,
Болезненно было ночное!
Сегодня – и трепет, и тайна,
Смерть завтра – и значит другое…
