Польша была вконец ослаблена этими войнами. На нее поднимается теперь мелкие соседи, а князь семиградский, король шведский и гетман запорожский ведут в 1656 году переговоры о разделе Польши, которая ищет защиты в Москве, обещая избрать Алексея Михайловича в короли. Москва останавливает раздел и тем дает другой исход всем сложившимся тогда обстоятельствам, отдалив на столетие окончательное падение Речи Посполитой и создав для себя на все это время непрерывные столкновения с Польшей и дальнейшие смуты на Украине».
В первый период после Переяславской Рады Украина была для Московского царства отдельной державой. Даже в единственном сохранившемся источнике – «Статейном списке» боярина-посла В. Бутурлина говорилось: «Московское государство и Войска Запорожского Украина». Возможно, что и над ним поработали тогдашние дьяки-«умельцы», любившие извращать документы или хотя бы писать их так, чтобы оставалось возможность нескольких вариантов их толкования. Сам великий Богдан избегая употреблять в переговорах с Московским царством слово «Украина», использовал слова «Войско Запорожское» – возможно, для того, чтобы «не подставлять» государство, давая ему возможность маневра. Такая политика приносит сильный эффект, если преемник мощного правителя не уступает ему в харизме и профессионализме – именно в такой ситуации, в которой одновременно действуют много людей, любящих свою страну и обладающих необходимыми для этой любви чертами характера. Н. Полонская-Василенко так объясняла взаимоотношения России и Украины после 1654 года:
«Нужно иметь в виду, что слово «подданный» в XVII веке не означало «подданного» в современном понимании: так называли царей, владетелей государств, которые вступали в договорные отношения с Москвой, ища у нее протектората. Подданные в современном значении слова в XVII веке назывались «холопами» до бояр и князей включительно. С Петра I слово «холоп» заменено словом «раб», и только Екатерина II в 1786 году заменила его термином «верноподданный».
Московские власти считали, что договор с Украиной, действовал только на время жизни Богдана Хмельницкого, и возобновляло его с каждым новым украинским гетманом, каждый раз внося изменения в свою пользу. Хмельницкому мешало выстраивать договорные отношения с Москвой и то, что присягать царю отказались несколько полковников во главе с героем войны Иваном Богуном. С другой стороны, некоторые полковники, в частности родственники И. Выговского, просили В. Бутурлина утвердить их на своих должностях минуя гетмана. Бутурлин отказался это делать, но донесение о «казацких настроениях» в Москву послал. Потом знание обстановки на Гетманской Украине было активно использовано московскими властями для достижения своих целей на Украине. Когда некоторые историки пишут о неверном – московском – выборе Богдана Хмельницкого, они не учитывают такое важное, в такой ситуации, понятие, как «человеческий фактор» – личности гетманов, сменивших великого Богдана. Московские власти брали только то, что им давали брать, хотя и создавали для этого «соответствующую обстановку».
