Желтый отдернул руку за миг до того, как Тимофей ее перехватил, и вновь замахнулся. И тут над его головой открылся светлый квадрат.
– Ну-ко! Стоять всем! Не дергаться!
Желтый мгновенно отшатнулся.
А наверху не шутили. Сверху бабахнуло, полетели пыжи. Управляй-камора наполнилась пороховой вонью.
Стрелять в Муроме умеют. Однако желтый бубудуск как-то увернулся, оттолкнул Тимофея, перепрыгнул Митрича и скатился вниз по лестнице.
В люк заглянул стрелецкий десятник.
– Эй, дядько Тимофей! Ты как там? Живой?
– Живой, – сказал Тимофей, кашляя от дыма.
– А где супостаты?
– Внизу затаились.
– Щас выкурим, – сказал десятник, спускаясь.
За ним, щурясь со свету, последовало еще несколько стрельцов.
Увы, на нижней площадке они застали одного Анта.
– Через лючок, через лючок утекли, – прохрипел механикус.
* * *
Тимофей выглянул.
Широкими, размашистыми саженками бубудуски уплывали по течению. А впереди всех то показывалась, то исчезала под водой лысина.
– Пищаль, – попросил Тимофей. – Дай мне пищаль.
– Погоди, – сказал десятник. – Не горячись. Это ж бубудуски! Так и войну на Муром навлечем. Нельзя.
– Войну? А им что – все можно?! Да ты Серегу с Антипом видел ли?
– Видел, – сухо сказал десятник.
– Они же мост захватили!
– Вот на мосту и нужно было брать. С поличным. Не удалось… А сейчас – поди, докажи. Заплыв у них спортивный. Упустили…
– Упустили! А где вас носило?!
Десятник крякнул.
– Да нигде особенно. Так, после Ивана Купалы похмелялись Потом барон померанский прибежал. Вы чо, говорит. У вас мост захватывают! Ну, думаем, чудит Альфредка. Потом смотрим – кони на Скрипучем. Крестимся – не помогает. Ну, пошли проверять. А навстречу племяш твой скачет, за живот держится. Будто несет что.
– Ах, сволочь верткая! Говорило?
– Ну да, Говорило. Дрожит, подскакивает, а сам блажит нечеловеческим голосом – спасите, мол, да помогите! Подъезжаем, а там в лодке… такое. Эти бубудуски, они что, совсем сбесились?
– Совсем. И не только эти. По-моему, они все – того. Да что же это! Уходят ведь! Давай сюды пищаль, говорю!
– Ты лучше не за пищаль хватайся, дядько Тимофей. Иди-ка ты лучше к механике своей.
– Это еще зачем-почему?
– Да видишь ли, померанские корабли все проскочили. Теперь к мосту покаянский фрегат прет, «Дюбрикано» называется. А Скрипучий – самое время сводить. Все по закону. Смекаешь?
– Аге, – ощерился Тимофей. – Смекаю! Хрен он проскочит, «Дюбрикано»!
Десятник тяжело посмотрел на Антипа с Серегой.
– А тех сострадариев, – сказал он, – мы еще повыловим. Редко они из своей берлоги выползают, это верно. Да авось еще свидимся. Серега-то свояк мне был. Ты опознаешь кого, дядько Тимофей?
