Одним из многочисленных долговременных юридических последствий крестового похода против альбигойцев было учреждение инквизиции, созданной специально для допроса и экзекуции катаров. Знаменательно, что первые так называемые «ведьмы», на которых инквизиция обратила свое вызывающее ужас внимание, были катарами и их помощницами из Тулузы и Каркассона. В 1335 году более шестидесяти женщинам предъявили обвинение в участии в шабаше ведьм, в чем они все сознались — разумеется, после применения обычных методов убеждения. Одна из жертв, молодая женщина, подтвердила, что принимала участие в шабаше, где «подавала катарам ужин»[33] (что, учитывая их аскетизм, вряд ли было обременительным долгом). Разумеется, будучи просто помощницей, она не владела техникой контроля болевых ощущений, чтобы противостоять наиболее изощренным пыткам инквизиторов.
Церковь — и, в первую очередь, Папа Иннокентий III — наложила свои жадные лапы на Лангедок, землю, где в те времена текли молочные реки в кисельных берегах. Он решил присвоить ее богатства себе: ересь, распространенная среди населения, оказалась благовидным предлогом для столь полного ограбления и опустошения, что этот регион так никогда и не оправился после катастрофы. До настоящего времени Лангедок остается самым экономически депрессивным районом Франции, резко отличаясь от знаменитого «юга Франции», от соседнего Биарицца и Монте-Карло, куда деньги текут рекой. Геноцид, завершившийся побоищем у крепости Монсегюр и 1244 году, имел долговременные следствия, не изжитые до сегодняшнего дня, включая — хотя внешне район католический — явное недоверие к Церкви.
Подобно другим гностикам, катары верили в личную ответственность за состояние своей души, что было прямой угрозой Церкви, которая всегда всеми силами пыталась — в буквальном смысле слова — вселить страх Божий и своих членов до такой степени, что они просто не осмеливались отклониться от узкого прямого пути. Нагрешить так, чтобы тебя отлучили от Церкви, было столь страшно, что угроза отлучения была высшей опасностью для жизни и собственности в тот век, когда ад был жестокой и свирепой реальностью. Поэтому те, кто оградил себя от угрозы отлучения прямым отказом признать власть Церкви, представляли собой ее заклятых врагов. Кто знает, скольких они еще заразят своей дьявольской ересью? Лучше вырезать эту раковую опухоль, прежде чем она распространится и разрушит основы Церкви.
Хотя, как мы увидим, жажда власти и богатства, несомненно, была серьезным фактором крестового похода против альбигойцев, большую роль играли также страх перед ересью и ненависть к ней, хотя это обстоятельство не столь широко известно и понято. Очевидно, была и другая существенная причина этого крестового похода, который начался в 1208 году, причина, связанная с опасными секретами, касающимися Марии Магдалины, а именно, существованием, судя по намекам, подпольной Церкви, основанной ею самой…
