Как приручить дракона | страница 65

Поэтому щит Стоика всё-таки спас Иккингу жизнь. Если бы не он, громадный Зуб пригвоздил бы Иккинга к земле, как булавка — бабочку. Летящий Зуб воткнулся глубоко-преглубоко в самую середину толстого бронзового щита и остался торчать, покачиваясь, среди языков зеленого драконьего пламени.

Стоик в ужасе поднял щит, чтобы посмотреть, не прошел ли Зуб насквозь и не задел ли он его сына. Но Иккинг был цел и невредим. Он лежал с открытыми глазами и к чему-то прислушивался. Откуда-то — казалось, прямо из торящего Зуба — доносился странный звук. Это было пение, хриплое, раскатистое, как гул ветра в коралловых пещерах. Слова у песни были такие: 

— Слышите? — радостно воскликнул Иккинг перед тем, как потерять сознание. — Обед поет.

Четыре сотни викингов, собравшихся на краю обрыва, встретили Иккинга и Беззубика бурными аплодисментами.

Странное это было зрелище, дикое и варварское — мальчик и дракон возвращаются, с ног до головы покрытые гадкой зеленой Драконьей Слизью и Соплями, но сияющие от неземного восторга. Еще бы — ведь они только что спаслись от Неминуемой Смерти.

Ужасная битва опустошила все окрестности. Удушающий зеленовато-серый дым застилал глаза, мешая видеть, но было и так ясно: от Мыса Мертвая Голова противники в пылу боя отхватили изрядные куски земли. Пляж был усыпан грудами камней, обрыв изъеден камнепадами. В глубокой воде громоздилась огромная туша Пурпурного Смерча, а куски Зеленого Смерча были раскиданы по всему берегу и половине острова. Большие участки вереска и папоротников всё еще пылали.

Однако, каким-то чудом, почти все викинги и их драконы остались живы после страшной битвы.

Я говорю «почти все», и вот почему. Когда Беззубик подполз к хозяину, чтобы лизнуть его трепетным раздвоенным язычком, Стоик заметил у него на груди глубокую рану, из которой текла ярко-зеленая кровь. Коготь Зеленого Смерча пронзил самое сердце маленького дракончика, которого все считали бессердечным.

Беззубик проследил взгляд Стоика и опустил глаза. Увидев рану, он взвизгнул от ужаса и упал замертво.

Проснулся Иккинг только через два дня, страшно голодный. Всё тело болело. Был поздний вечер. Он лежал на огромной кровати Стоика. В комнату набилась целая толпа народу. Здесь были и Стоик, и Валгалларама, и Старый Сморчок, и Рыбьеног, и почти все Старейшины Племени.