…Копка нашей командой противотанкового рва на участках между мостом через реку Десна и за деревней Зимницы длилась почти до 25 июля. К середине июля погода стала мрачной и дождливой. Поэтому работа усложнилась. В это время через Зимницы и соседние деревни ежедневно в большом количестве стали проходить на запад наши войсковые подразделения. Некоторые красноармейцы и их командиры вынуждены были даже ночевать с нами вместе в сарае, создав большую тесноту.
Стало известно, что 16 июля немцам сдан Смоленск и, возможно, они скоро дойдут до Екимовичей и вообще до правого берега Десны и расположатся непосредственно против нас, ковырявшихся на левом берегу. Вместе с двигавшимися на запад воинскими частями ушли в их составе от нас добровольно, надев военную форму и став красноармейцами-снайперами, несколько наших ребят: мой хороший друг – дзюдоист Толя Зайцев, великовозрастный и рослый косоглазый студент Борис Троицкий, жгучий брюнет – еврей Гриша Цирлин и пара других ребят. Уехали из-за болезни и по специальному вызову назад в Москву Володя Лебедев и еще кто-то.
Угроза быстрого подхода немцев к правому берегу Десны вынудила начальство заставить нас ускорить работы по подготовке противотанковых рвов и других оборонительных сооружений на всех участках. Нас начали привлекать еще и на строительство ДОТов и ДЗОТов. Я с тремя друзьями один день занимался строительством из досок опалубки и доставкой на носилках цементного раствора к рабочему месту двух красноармейцев – строителей ДОТа и одновременно его будущих защитников на нашем – левом берегу Десны. Пришлось несколько дней, несмотря на дожди, работать до самой поздней ночи и в промокшей насквозь одежде, с босыми ногами.
Видимо, из-за всего этого я сильно простудился. 16 и 17 июля работал, уже едва держась на ногах, а 18 июля – в день моего рождения (мне исполнилось 20 лет) ребята, совсем не знавшие об этой моей круглой дате, оставили меня, как сильно заболевшего, дома. И я в тот день под шум дождя, шедшего почти непрерывно, дрожа от холода и от головной боли, провалялся в сарае в «постели» из соломы и сена на твердом земляном полу, прикрытый лишь своим коротким темно-синим пиджачком, вместо не захваченного с собой одеяла.
Лишь к вечеру в сарай привели медсестру, которая, замерив мою температуру, дала мне несколько таблеток аспирина. Я принял их по одной сразу вечером и на следующий день. Поэтому, а также, наверное, благодаря своей природной выносливости к утру 19 июля почувствовал себя лучше, полностью и с аппетитом съел принесенный мне друзьями завтрак, а после обеда почти здоровым пошел вместе со всеми на работу.
