Именно так, подумал он. Лучше не скажешь. Приступ. Приступ совести.
— Мне нужно, — пролепетал он, — на свежий воздух.
— На свежий воздух! — Лаура вскочила. — Я с тобой.
— Нет-нет. Ради всего святого, не надо. Останься здесь. Со мной все в порядке. — Говоря это, Адам поспешно бросился к двери, схватил на бегу плащ — и был таков.
Лаура уставилась на захлопнувшуюся дверь, буквально лишившись дара речи.
Что случаюсь? Как это понимать? Он отверг тебя? Ты вызваешь у него отвращение? Неужели это оттого, что ты призналась в своих чувствах?
Прошло минут десять, зазвонил телефон. Лаура не знала, брать ли трубку. Ведь это номер Питера. Вдруг звонят ему? После некоторого колебания она наконец потянулась к телефону:
— Алло...
— Лаура!
— Адам, что с тобой?
— Ничего. Я в порядке.
— Где ты?
— Лаура, послушай. Я хочу тебе кое-что сказать. Если говорить начистоту, ты единственная красивая и желанная женщина на свете, от которой я вот так улизнул.
— О, Адам, — взывала к нему Лаура, — где ты?
— Это не имеет значения, милая Лаура. Важно то, что...
— Да-да, Адам. Ради всего святого, скажи мне, что важно. Только с чувством, с толком, с расстановкой. Чтобы я все поняла.
— Да-да, дорогая. Я все расскажу. Дело в том, Лаура, что я... что ты мне... не безразлична...
Лаура с осторожностью положила трубку на стол, быстренько натянула платье и побежала к двери. В коридоре рядом с лифтом висел внутренний телефон. Лаура сорвала трубку и набрала номер регистрационного бюро внизу.
— Скажите, пожалуйста, Адам Форчэн у вас регистрировался?
— Да. Только что. Он в восемьсот третьем номере.
— ...рыцарское отношение к женщине, для которой длительная связь столь же малопривлекательна, как и для меня...
* * *
В дверь Адамова номера постучали.
— Минутку, Лаура. Кто-то стучит.
Недоумевая, кого это несет, Адам открыл дверь.
Перед ним стояла Лаура — босая, с растрепанными волосами и пылающим лицом.
Адам обернулся к телефону.
— Ты... ты... не слушала?
Лаура хитро улыбалась и медленно качала головой.
— Придется тебе все рассказать сначала, — промолвила она, переступая порог комнаты. — Потом. — И она закрыла за собой дверь.
В следующий момент она оказалась уже в его объятиях. Поцелуй, несмотря на все благие намерения Адама, был не джентльменским, а неистовым, страстным, бесконечным. Когда Адам оторвался от Лауры и посмотрел на нее, она выглядела явно возбужденной и столь же явно ошеломленной.
Первое, что ей пришло на ум, — это что Адам сейчас вновь улетучится. Но нет, он стоял перед ней и покачивал головой.
