Как завидовали бы мне девчонки, если бы узнали об этом, счастливо подумала Карен, даже не подозревая, что благодаря Джессике Снуч они и так все поймут. Сложить два и два будет совсем не трудно…
С приготовлениями было покончено, и Салливан сел рядом с Карен.
– За тебя, – сказал он тихо, поднимая чашку.
Карен последовала его примеру. Горьковатый привкус рома был приятен, но девушка все равно немного закашлялась – для нее это было слишком крепко.
– Ну как?
Салливан с интересом смотрел на нее.
– Вкусно, – улыбнулась Карен. – Я никогда раньше не пила ром.
– Правда? – обрадовался Эд. – Значит, это твой первый раз? За это стоит выпить.
Он поднес к ее чашке свою и легонько стукнул. Карен сделала большой глоток, чувствуя, как по венам разливается живительное тепло. Они быстро допили эту порцию, потом Салливан снова приготовил кофе с ромом. В голове Карен зашумела, она ощущала удивительную легкость и беззаботность. Это была ее ночь и ее мужчина. Все остальное перестало существовать…
Поначалу разговор не клеился. О работе Эд запретил говорить, а любая другая тема была чревата последствиями. Самые невинные слова, окрашенные темнотой и ромом, приобретали двусмысленный оттенок. Карен не владела искусством ведения многозначительной беседы, поэтому многие вопросы Эдуарда повисали в воздухе. Она не могла придумать ни одного остроумного ответа, и тишина воцарялась все чаще и чаще.
Но Эд ни капли не возражал. С каждой выпитой кружкой он чувствовал все большее воодушевление. Пассивность Карен, ее молчаливая податливость только подстегивали его.
Карен расслабилась. Ей было очень тепло, даже жарко, и она недоумевала про себя, почему Эд медлит, почему не пытается обнять ее, поцеловать. Крамольная мысль закралась ей в голову первой прижаться к ему, но Карен тут же отбросила ее. Так не пойдет. Она никогда не сделает первый шаг. Это не в ее характере.
Но Салливан не собирался дожидаться знака с ее стороны. Он осторожно поставил чашку на столик, повернулся к Карен и взял ее за руку. Девушка невольно вздрогнула от его прикосновения. Эд потянул Карен к себе и стал жадно целовать ее щеки, губы, шею.
Губы Эда оказались горячими и опытными, его руки все крепче сжимали Карен. Ей не хватало воздуха, но так сладостны были эти неистовые объятия, что она не решалась сказать ему об этом.
– Ты чудо, Карен, ты просто чудо, – бормотал Эд, развязывая тесемки ее кофточки.
Нельзя сказать, чтобы это было официальным объяснением в любви, но Карен не возражала. Она будет любить его за двоих…
