Руби наклонила голову, отвязала от лапки тоненькую металлическую трубочку и выудила из нее свернутый листок бумаги.
— Как будет «змея» на кракиш? — снова зашептал Мартин.
— Хордо! — холодно ответила змея.
— Ой, простите, — поежился Мартин. — Я просто забыл. Хордо! Вы — хордо.
Змея недовольно сощурила глаза и смерила сов не предвещающим ничего хорошего взглядом:
— Мне изфестно, что я — змея. Что дальше?
— Простите… Вы — кильская хордо?
— Йа.
— То есть… я хотел спросить… не знаете ли вы, где нам искать одну кильскую змею? Ее зовут Клюки-Крюк.
— Зачем фам Клюки-Крюк?
«Слава Глауксу, эта змея куда разговорчивее, чем все остальные!» — подумал Мартин.
— Хорошо летаешь, короткоухая… — кивнула змея, переводя взгляд на Руби. — Оч-чень хорошо.
— Вы за нами наблюдали?
— Йа.
— Долго?
— Два дня… Или три, — последовал ответ. Змея помолчала, а потом снова посмотрела на Мартина: — Ты… мохноногий сыч… Ты спускаться спиралью, как… — было видно, что она мучительно припоминает нужное слово, — как… как… угленосник!
— Как угленос! — с изумлением пролепетал Мартин.
— Йа, угленос. Йа.
Мартин сделал маленький шажок по направлению к змее. Он изо всех сил вытянулся, стараясь казаться повыше, но все равно не доставал макушкой до подбородка нависшей над ним змеи.
— Вы — Клюки-Крюк, да? Вы и есть та знаменитая кильская змея, которую Эзилриб поручил нам разыскать?
— Может быть, да. А может быть, нет.
— Нет, это вы! Вы говорите по-хуульски гораздо лучше, чем мы на кракиш. Вы все понимаете. Почему вы от нас прятались? И почему продолжаете делать вид, будто не понимаете нас?
— Откуда мне знать, что фас действительно послать Эзилриб? Откуда мне знать, что фы есть те, за кого себя фыдаете? — резко спросила змея.
— Ни за кого мы себя не выдаем! — обиженно распушилась Руби.
— Это я сейчас проферять, — прошелестела змея. — Как зофут домашнюю змею Эзилриба?
— Октавия! — хором выпалили Руби с Мартином.
— Сколько когтей у Эзилриба на лефой лапе?
— Три! — снова одновременно крикнули друзья.
— Ш-шшш… — Змея покачала головой, словно хотела придумать вопрос потруднее, а потом прищурилась и кивнула: — Очень хорошо. Теперь — самый последний фопрос. Готофы?
У Руби и Мартина затряслись желудки. Что, если они не сумеют ответить?
— Г-готовы…
— Фы знать любимую песню старой пятнистой софки, которая рукофодить Клюф фсепогодников? Он постоянно напефать ее фо фремя плохой погоды.
— Знаем, знаем! — заверещала Руби. Она захлопала крыльями, поднялась в небо и запела:
