— У вас большая квартира?
— Три комнаты…
— У вас была акушерка?
— Да… Риво не хотел брать на себя всю ответственность… Поэтому…
— Вы живете рядом с портом?
— Около моста, на маленькой улице, которая…
И это все Мегрэ тоже хорошо представлял себе, словно сам был там. Однако он представлял себе и другое, то, что сейчас происходило как раз у него над головой.
Риво и Франсуаза, которых судебный врач с помощью людей из похоронного бюро высвобождают из объятий друг друга. Прокурор сейчас, должно быть, белее бумаги, которую дрожащей рукой заполняет судебный секретарь…
А полицейский комиссар, который час назад на рынке думал лишь о своих кроликах!
— Когда господин Дюурсо узнал, что это девочка, он заплакал и, вот клянусь вам, положил мне свою голову на грудь… Хоть я и предполагала, что ему будет плохо… Я ведь не хотела выпускать его, потому что…
И снова она замолчала, недоверчиво и украдкой глядя на Мегрэ.
— Я всего лишь бедная женщина, я всегда старалась сделать все, что смогу… Было бы нехорошо злоупотреблять этим, чтобы…
Жермен Риво перестала стонать. Сидя на кровати, она с растерянным видом смотрела прямо перед собой.
Это был самый тяжелый момент. Сверху выносили два тела, и слышно были, как носилки задевали за стены. И тяжелые осторожные шаги носильщиков, спускавшихся по лестнице… И чей-то голос:
— Осторожно, перила…
Немного спустя в дверь постучали. Это был Ледюк, от него тоже несло спиртным, он пробормотал:
— Кончено.
Действительно, на улице отъезжала машина.
— Передайте, что это комиссар Мегрэ!
Он не мог сдержать улыбку, так как это был его первый выход, и он был счастлив, что может идти, как все люди! Он даже гордился этим, как ребенок, делающий свои первые шаги!
И все же походка его была еще вялой, шаткой. Лакей забыл предложить ему сесть, он вынужден был подтянуть кресло к себе, потому что чувствовал на лоу предательски выступивший пот.
Лакей в полосатом жилете! Крестьянин, которого повысили в звании и безмерно гордый от этого!
— Если мосье соблаговолит следовать за мной… Господин прокурор примет мосье сейчас же…
Этот слуга не подозревал, как это трудно — подниматься по лестнице. Мегрэ держался за перила. Ему было жарко. Он считал ступени… Еще восемь.
— Сюда… Минуточку…
А дом был именно такой, каким он представлял его себе. Мегрэ находился в том самом кабинете на втором этаже, о котором он столько раз думал! Белый потолок, тяжелые дубовые балки, покрытые лаком. Огромный камин. И книжные полки, закрывавшие все стены…
