Ведь все-таки глупо умереть здесь, одному! Сейчас он даже не знает, где находится… А багаж его в это время едет дальше, без него.
Ну и черт с ним! Пусть стреляет! Он идет быстро, как только может, наклонившись вперед, в каком-то яростном порыве. Столб-указатель. Луна освещает только правую его часть: 3,5 километра. До какого города, до какой деревни?
Оттуда, куда повернут указатель, раздается коровье мычание. Небо там чуть светлее. Это, конечно, восток! И начинается рассвет.
Незнакомца там больше нет. Или он отказался от мысли прикончить его. Мегрэ прикинул, что ему еще хватит сил минуты на три-четыре, и решил использовать их. Он идет, как его учили в армии, размеренным шагом, считая, чтобы не думать.
Корова, которая мычала, наверное, с фермы. Там встают рано… Так что…
Кровь течет вниз, под рубашку, под брючный ремень, до бедра…
Что это? Он видит свет? Или он уже бредит?
«Если потеряю больше литра крови…» — думает Мегрэ.
Да, это свет. Но нужно перейти через вспаханное поле, а это будет потруднее. Ноги вязнут в земле. Он уткнулся в трактор.
«Эй, люди!.. Кто здесь есть!.. Скорее!..» Он опирается спиной о трактор. Скользит. Уже сидит на земле. Слышит, как открывается дверь, угадывает, что в чьей-то руке качается фонарь…
«Скорее!..»
Только бы человек, который приближается, догадался остановить кровотечение! Ослабевшая рука Мегрэ больше не зажимает рану, вялая, она опустилась рядом с туловищем.
«Раз… два… раз… два…»
На каждый счет вытекает очередная порция крови.
Смутные видения перемежаются с пустотой. И на всем печать страха, рождаемого кошмаром.
Равномерное покачивание… Цокот копыт… Под головой солома, а справа мелькают деревья…
Это Мегрэ понял. Он лежит на повозке. Уже рассвело. Повозка медленно двигалась по дороге, обсаженной с обеих сторон платанами…
Не поворачивая головы, он открыл глаза… В поле зрения наконец попал мужчина, который шел вразвалочку, помахивая кнутом.
Не бредит ли он? Мегрэ не видел лица человека из поезда. Он лишь смутно помнил его фигуру, ботинки из мягкой лакированной кожи и серые шерстяные носки.
Тогда почему же он думает, что везущий его крестьянин и есть тот самый человек из поезда?
Перед ним было грубое лицо с большими седыми усами и густыми бровями… И светлые глаза, которые смотрели прямо, не обращая внимания на раненого…
Где они?.. Куда едут?..
Комиссар двинул рукой и почувствовал что-то непривычное, стянувшее ему грудь, какую-то толстую повязку.
Затем в голове его все смешалось в тот самый момент когда солнечный луч неожиданно ударил ему в глаза.
