- Разбегаемся по оврагам и пробираемся к своим!
Пока вокруг такая суета, уже в темноте, боясь зажечь спичку, ощупываю полковника и обнаруживаю, что у него рассечен полушубок и сильно порезан левый бок. Судя по всему, Подтелков все же добрался до своей шашки. От рубахи командира отрываю чистый кусок и накладываю его на рассеченный бок Чернецова. На полноценную перевязку времени нет, и хоть так, а приостановить потерю крови.
- Костя, - окликает меня появившийся рядом Демушкин.
Оборачиваюсь и вижу, что в поводу у терца, две лошади.
- Что? - спрашиваю его.
- Грузи командира и беги.
- Где лошадей добыл?
- Рядом, позади два всадника были, и их обоих Мишка наповал свалил.
- За братом моим присмотришь?
- Да.
Вдвоем мы сажаем Чернецова на лошадь и привязываем его руки к уздечке. Я сажусь на вторую лошадь. Свободные поводья в руках и, сильно забирая вправо, скачу в сторону Глубокой. Трюк простой, и в той направлении меня искать не должны, но по какой-то причине эта небольшая хитрость не срабатывает. Через десяток минут враги все же настигают нас.
- Что, попался? - вокруг меня человек пять казаков. - Сейчас мы тебя за наших братцев, на куски резать будем.
Я готовлюсь к смерти, оружия нет, а кони под нами с командиром слабенькие. Слышу характерный шорох вынимаемой из ножен шашки, как-то спокойно думаю о прожитых годах, и ни о чем не жалею. Но, видимо, кто-то там наверху, вспомнил про счастливчика Чернецова и замолвил за него словечко. Фортуна вновь повернулась к нам лицом и от Глубокой появилось с полсотни всадников.
Это был отряд Грекова.
Глава 8
Новочеркасск. Февраль 1918 года.
Ясным и морозным утром 12-го февраля во двор Новочеркасского юнкерского училища на усталых лошадях въехали два грязных бородатых человека в потертых кавалерийских шинелях. Первым был знаменитый партизанский командир Василий Чернецов, а вторым я, подъесаул Константин Черноморец. После разгрома у станции Глубокой прошло три недели и вот, мы в столице Всевеликого Войска Донского. Впрочем, расскажу обо всем по порядку.
Той злосчастной ночью Греков спас нас и иначе, чем чудом, его появление не назовешь. Хотя, может быть, что это была некая закономерность. В отряде Белого Дьявола люди были обучены слабо, все же вчерашние семинаристы, и еще на подходе к Глубокой он столкнулся с одним из конных красногвардейских отрядов. Вражеские конники смогли его обойти, и отрезали партизанам все пути к отступлению. Как итог, отряд кубанца без боя отошел на север, к горе Почтарка, и вчерашние пехотинцы, только несколько дней как взгромоздившиеся на лошадей, догнать его не смогли.
