Дела наши плохи, и что делать, не очень-то и ясно. В это время объявляется наш проводник, крепкий старик лет около семидесяти. Он рассказывает о судьбе отряда Грекова, который обнаружили задолго до того, как он подошел к Глубокой, и пустили на него полторы сотни конников. Где кубанец сейчас, старик не знает, но местные жители говорили ему, что красная конница гнала Грекова на север в сторону горы Почтарка. После чего, старик отводит нас на хутор Пиховкин, который расположен неподалеку от станции и здесь мы останавливаемся на ночлег.
Мне выпадает час отстоять в карауле, и после полуночи, зайдя в небольшую хатку, где ютилось двадцать человек, вместо сна, у масляной лампады под божницей, я принялся разбирать свой вещмешок. Выкинув все, что было лишнего, одежду, ложку, кружку и средства гигиены, достал со дна тяжелый Маузер К-96, который достался мне от комиссаров, примерился к нему, и принялся мастерить под своим полушубком петлю. Мимоходом посетовав на тяжесть и неудобность немецкого пистолета, из одежды откроил кусок крепкой ткани, и подшил ее вдоль подклада. Примерился, отлично, пистолет входит туго, при беге выпадать не должен, и выхватить легко, рванул ткань посильней, и ствол в руке. На всякий случай, через пистолетную рукоятку протянул шнур, а затем и его к подкладу пришил. Может быть, я мнительный, но у нас, таким образом, есаул Никита Наливайко спасся, попал в плен к курдам, те его не обыскали, а когда горцы расслабились, казак троих убил, захватил коня и умчался в горы.
Утром Чернецов выстроил весь личный состав отряда. Наши силы невелики: 108 бойцов, три сестры милосердия, две брички и восстановленное за ночь орудие. Атаковать Глубокую мы не можем - слишком силы неравны, и полковник принимает решение отходить на Каменскую. Спустя час, проходя мимо наших исходных позиций, с которых вчера начинали атаку, останавливаемся, и орудие дает несколько шрапнельных выстрелов по станции. Пока красные не опомнились и не открыли ответный огонь, сворачиваемся и продолжаем отступление.
Нас не преследуют и, кажется, что все, вскоре мы будем в относительной безопасности. Однако, верстах в четырех от Глубокой, перевалив очередной заледеневший косогор, мы сталкиваемся с перешедшими на сторону красных казаками изменника Голубова. У войскового старшины более пяти сотен конницы, шесть орудий и пулеметная команда. В чистом поле против такой силы нам ничего не светит, и шанс на спасение, в переговорах.
