- И что дальше было, господин поручик?
- Дальше? Хм, этот солдатик представился членом военно-революционного комитета и потребовал сдаться. Есаул на него посмотрел как на окопную вошь, и спросил, солдат ли тот. Тот отвечает, что да, солдат. Тогда командир как гаркнет: "Руки по швам! Смирно, сволочь, когда с есаулом разговариваешь!" Куда что делось, местный член ревкомитета вытянулся в струну, и был готов исполнить любой приказ. Мы думали, что теперь Чернецов отдаст приказ захватить станцию, но он углядел, что в здании вокзала готовятся к бою, а потому, только потребовал отправить наш состав дальше на Макеевку. После чего он вернулся к нам, а поезд через пять минут тронулся дальше. Славно тогда красных напугали, да так, что из отрядов Петрова, две трети бойцов по домам разбежалось. Вроде бы и стреляли немного, а результаты получили хорошие. И все почему?
- Почему? - спросили сразу несколько человек.
- А потому, что храбрость города берет, а лихость и внезапность, наши основные козыри в этой войне. Мы - партизаны, и методы наши партизанские.
Сказав это, Курочкин отправился к бойцам, чистящим оружие. Рядом с моей кроватью воцарилась относительная тишина, и я заснул. Таким был первый вечер в отряде Чернецова, а следующий день начался с того, что по казарме поплыл аромат еды. Только открыл глаза, как рядом появился Мишка. В его руках был большой котелок с дымящейся кашей, две ложки и три ломтя серого хлеба. Спрашивать ничего не стал, вижу, что брат просто светится от счастья и службой пока доволен. Ну, дай-то Бог, чтоб не разочаровался младший в своем выборе и пути, с которого свернуть, значит потерять честь и уважение к самому себе.
Котелок опустился на табуретку между койками, мы перекусили, Мишка принес чай, и в этот момент в помещении появился Чернецов.
- Здорово ночевали! - громко произнес есаул.
- Слава Богу! - дружно, привычно и уверенно, на казацкий манер, ответил личный состав отряда.
- Господ офицеров вчера записавшихся в отряд и оставшихся с нами, прошу пройти в мой кабинет, - сказал Чернецов и покинул казарму.
Оставляю недопитый чай и вместе с пятью офицерами, двумя пехотинцами и тремя казаками следую за есаулом. Через минуту мы находимся в кабинете командира отряда, бывшей бытовой комнате. Чернецов сидит за столом, справа от него его ближайшие помощники, поручик Василий Курочкин и хорунжий Григорий Сидоренко. В углу возле небольшой печки возится седоусый дед с погонами старшего урядника. Мы шестеро стоим перед столом, вроде как на смотринах, отрядные ветераны осматривают нас, а мы ждем, что же дальше будет.
