Прошла неделя с момента ссоры Ялбу и Ярослава с второкурсниками. Казалось, жизнь вновь вернулась на круги своя: побудка, зарядка, учеба, прием пищи, личное время, тренировки и… отбой. Так изо дня в день, разве что в субботу и воскресенье личное время увеличено в два раза, да подъем на час позже.
В зимнюю пору и в ненастье витязей старались не гонять на полигон: здоровье молодых воинов берегли и от лишних неприятностей ограждали. Тем способом, который казался наставникам предпочтительней. Почти два полноценных батальона отроков нуждались в четком отлаженном управлении. Так получилось, что из-за нехватки наставников взводы получили одного наставника на двоих, то есть на роту приходилось всего два ветерана- наставника.
Ну а то, что повидавшие жизнь ветераны не будут возиться с отроками, было понятно любому понимающему человеку. Поэтому вместо полигонных занятий стали практиковать строевые приемы на плацу воинскими подразделениями до роты включительно. Однако и про полигон старались не забывать, устраивая раз в неделю-две боевые учения. Причем в них не делалось различие кто перед кем стоит: рота второкурсников или первогодки, а может и третьекурсники, сейчас покинувшие стены корпуса "Русских витязей".
— Слушай Ярослав, ты у нас капрал, так расскажи в чем дело? — один из витязей стоял по стойке смирно рядом с капралом Тихим.
Взвод построили десять минут назад, но никаких задач не поставили. Обычно, если их снимали с занятий, то говорили о том, зачем они понадобились. Чаще всего такое было, когда приезжал Старший брат или куратор корпуса – Кузьма Астафьев, поручик Преображенского полка. Они проверяли строевую подготовку, изредка проходила тренировка повзводной стрельбы на полигоне или двустороння учебная атака.
— Сегодня прибыл куратор, — хмуро бросил Ярослав.
— Тишина в строю! — прикрикнул сержант первого взвода Жиров, рядом с ним стоял наставник Александр Петрович Путятин.
— Правильно Егор, дисциплина – сестра победы и мать порядка, вот бы еще второй взвод приучить к ней… — нахмурился наставник, поглядывая на пару перешептывающихся витязей из соседнего взвода. — Лодьев! Мишин!
— Я! Я! — названые курсанты вышли из строя на пару шагов.
— Упор лежа принять!
Курсанты горестно вздохнули, но не произнеся ни слова протеста, опустились на пол, приготовившись отжиматься.
— Начали, кого ждете? Вы теперь будете скрашивать наше ожидание, — размашисто показал на вытянувшийся двухшереножный строй наставник. — А то ишь, взяли привычку…
