Нина поставила на стол бокал со своим экзотическим напитком:
– Извините меня, пойду поищу что-нибудь более прозаическое, минеральной воды, например.
– Я с тобой, – откликнулся Люк.
– Не надо. Я найду бар сама. Болтай с Джинджи и… с Сэнди.
Она пробилась к бару. Оказалось, что стакан минералки добыть не так-то просто. Надо стоять в очереди. Она узнала нескольких человек, изображенных на плакатах. Их обслуживали раньше других.
В конце концов, что притворяться! В ее мире происходит то же самое.
– Послушайте, вы, случайно, не Нина Ньяньярелли, оперная звезда?
– Робин! – воскликнула Нина, узнав светловолосого барабанщика. – Вы только что пришли?
– Минут двадцать назад. – Он оглядел ее откровенный костюм. – Я пришел один, и, если вы захотите сбежать от того рок-певца, с которым пришли…
– Осторожно, он может вас услышать! А он знает, что я люблю блондинов, – сказала она с улыбкой.
Нина наконец выпила минералки, и они с Робином пошли искать Люка, Джинджи и Сэнди.
Прибывали все новые гости, толпа росла. В зале с двумя телекамерами было полно журналистов, но мало фотографов. Пока Нина пробивалась через толпу «мужчин худее и женщин выше ее», рок-музыка продолжала вносить свою лепту в общий хаос.
– А где Люк? – спросила Нина, когда они нашли Джинджи.
– Его утащил какой-то служащий компании поговорить о… – Джинджи сделала неопределенный знак рукой, – о бизнесе, наверное.
– Как вы познакомились с Люком? – стараясь перекричать музыку, громко спросила Джинджи.
– Судьба, – ответила Нина с театральным пафосом. Она рассказала – в приглаженном варианте – об их первой встрече.
– На Люка это похоже, – засмеялась Джинджи. – Песни он пишет прекрасные, а вот вести светские беседы не мастак.
– А как вы с ним познакомились?
– Работали вместе. Сто лет назад. Он и вот этот, – Джинджи показала большим пальцем на Робина, – выступали в Мичигане. Я там начинала. Они пришли ко мне и заявили, что я страшно талантлива и потрясающе сексапильна. Это стало началом и фундаментом нашей дружбы.
– Мне трудно представить вас обоих бедными, никому не известными, отчаянно пробивающими себе дорогу.
– О! Мы и были такими, даже хуже. Я была жутко честолюбива. Люк тоже. Но по-другому. Он очень во многом сомневался. Но даже если с ним не подписывали контракт или не давали площадку, он продолжал идти вперед, не падая духом. Он всегда верил в то, что пишет стоящие вещи и рано или поздно их услышат.
– И я услышала.
Все повернулись на знакомый голос и увидели Кейт Хаммер.
