– Есть еще что-нибудь? – спросил Люк, после того как Нина показала ему ее.
Нина прочитала:
– «Люка Свейна видели в маленьком освещенном свечами ресторанчике с красивой иностранкой, не назвавшей своего имени». «Источники информации сообщили, что чувственное мурлыканье ее низкого голоса…»
– Низкого голоса? – переспросил Люк. – У тебя же сопрано.
– Читай. Дальше еще интереснее. – Она протянула ему газету.
– «…чувственное мурлыканье ее низкого голоса имело явно выраженный славянский акцент. Правда ли, что она, как сказал Люк, дипломат? А может, шпионка? Перебежчица? Что делали Люк Свейн и эта таинственная дама в Богом забытом местечке? Не соратники ли они?»
– Я думаю, что нам надо поместить это в рамку и повесить на стену, – сказала Нина.
– Этого репортера нужно придушить.
– Нет, не надо. Это отвлекает от меня внимание.
– Как скажешь. – Люк быстро пробежал заметку глазами. – Прелесть какая! Будем надеяться, что меня не поставят на учет где-нибудь в соответствующих органах.
– Я заступлюсь за тебя, Люк, – сказала Нина, обвив руками его шею.
– Обещаешь? – лениво спросил он, обнимая ее за талию и привлекая к себе.
– Да. Я скажу, что эта женщина не шпионка из Восточной Европы.
– Нет?
– Нет, – выдохнула она.
– Интересно, кто же она тогда?
– Я скажу, что ты подружился с инопланетянкой.
– Ну, это сразу изменит дело.
– Я просто хочу поддержать ответственных журналистов.
– Мне повезло, что я могу на тебя рассчитывать.
– В любое время.
– Тогда иди ко мне, – прошептал он, прижимая ее к себе и давая понять, что его интересует нечто значительно более важное, чем международный шпионаж и гости с далеких планет.
Несмотря на всю неровность их взаимоотношений, казалось, что прав был Люк. Их связывало нечто совершенно особое, во имя чего стоило попытаться.
Во всяком случае, Нина начинала так думать. До вечеринки.
На плече у Люка были следы от укусов, на спине – царапины.
– Бог мой, это я? – сонно удивилась Нина.
– А разве здесь был кто-то еще? – поддразнил Люк.
Она слегка провела пальцами по отпечаткам маленьких ровных зубов.
– Извини. Так тебе и надо: не будешь дразниться. Я думала, что с ума сойду.
– Ладно, – сказал Люк, – во времена моей юности было очень престижно иметь на себе отметины, оставленные своей девушкой.
– Ты на мне свои тоже оставил, – показала ему Нина.
– Нина, прости. Больно? – спросил он серьезно.
– Да нет. Нет, конечно. – Она обвила руками его шею и продемонстрировала отличное самочувствие.
