Кризис прошел, но еще с неделю оставался страх перед ночным сном. Третье ранение и второй госпиталь. Палата на пятнадцать человек. На этот раз командирская, хотя они мало чем отличаются от обычных солдатских. С января сорок третьего года, согласно новому Уставу, слово «командир» заменили на «офицер». Странное непривычное слово. Вспоминаются фильмы о Гражданской войне, о белогвардейских офицерах-белопогонниках. Лощеных, с усиками, в хромовых сапогах, безжалостно расстреливающих красногвардейцев. Нам тоже положены погоны и звездочки, но пока их нет ни у кого. Я видел в погонах лишь одного капитана, приезжавшего из санитарного управления. Блестящие погоны, китель, медаль «За боевые заслуги» — смотрится красиво.
Когда миновал кризис, я быстро пошел на поправку. Врачи говорили, что мне повезло, пуля не задела легкое. Но спать было очень неудобно. Болела вся правая сторона груди, и медленно зарастал вырванный второй пулей клок мяса под мышкой. Каждое утро, перед обходом врачей, к нам забегал комсорг. Приносил газеты. Веселый парень, тяжело раненный осколком в грудь еще в октябре. После врачей и комсорга «товарищей офицеров» посещал комиссар госпиталя. Правда, не каждый день — все же полковой комиссар! Скоро он тоже будет носить общевойсковое звание. Наверное, присвоят подполковника. Однажды комиссар побеседовал даже со мной. Спросил, как настроение. В принципе, он был неплохой дядька, но, имея за плечами бои и отступление сорок первого — сорок второго года, я раздражался, когда тыловики играли роль бодрячков. Я ответил, что настроение нормальное, жалоб нет.
— Нормальное! — хлопал себя по колену комиссар. — Оно должно быть отличным! Ты что, газет не читаешь? Армия Паулюса капитулировала. Сто пятьдесят тысяч фашистов уничтожено и девяносто тысяч в плен взято! Сломали хребет гитлеровской гадине. Поправляйся, танкист. Тебе работы много предстоит. Будем гнать врага.
Кстати, при всем моем недоверии к нашим официальным сводкам, цифры о потерях немецких войск в Сталинградской битве были близки к истине. Скорее всего, не дал соврать лично Сталин. Читая позже западных историков, я убедился, что их данные почти не отличаются от цифр, приведенных нашими средствами информации. Правда, о потерях Красной Армии приводились данные очень разноречивые. Даже спустя два десятка лет в шеститомнике «Истории Великой Отечественной войны» я не сумел найти этих сведений. Не сомневаюсь, что потери были огромные.
