Все любили доброго волшебника, и дожил он до глубокой старости, а потом умер, оставив все имущество сыну. У сына характер был совсем не тот, что у кроткого отца. Сын считал, что все, кто не умеет колдовать, ничего не стоят, и часто ссорился с отцом из-за его обычая помогать соседям.
После смерти отца сын нашел в старом кухонном горшке небольшой сверток, на котором было написано его имя. Молодой колдун развернул сверток, надеясь увидеть золото, а вместо этого обнаружил пушистую домашнюю тапочку, такую маленькую, что ее невозможно было надеть, и к тому же без пары. В тапочку был вложен клочок пергамента со словами: «Надеюсь, мой сын, что она тебе не понадобится».
Сын обругал отца, от старости ослабевшего разумом, и бросил тапку в котелок — он решил использовать заветный горшок вместо мусорной корзинки.
В ту же ночь к молодому колдуну постучалась старуха-крестьянка.
— Моя внучка страдает от бородавок, сэр. Ваш батюшка, бывало, смешивал для нее особую припарку вот в этом старом горшке…
— Ступай прочь! — воскликнул волшебник-сын. — Что мне за дело до бородавок твоего отродья?
И он захлопнул дверь перед носом у старухи.
И тут же из кухни послышался лязг и грохот. Сын засветил волшебную палочку, отворил дверь, и что же он увидел? Старый кухонный горшок отрастил себе одну-единственную медную ногу и теперь с ужасным шумом скакал по каменным плитам пола.
Изумленный колдун хотел подойти ближе, но, увидев, что горшок весь покрыт бородавками, сразу отступил назад.
— Отвратительно! — крикнул сын волшебника.
Сперва он попробовал уничтожить горшок заклинанием «Исчезни!», потом пытался очистить его при помощи магии, а в конце концов постарался просто вытолкать его из дому, но ни одно заклинание не подействовало.
Когда колдун вышел из кухни, горшок запрыгал следом и даже поднялся вместе с ним по лестнице, громко топая медной ногой на каждой ступеньке.
Всю ночь молодой колдун не мог заснуть, потому что горшок скакал и гремел возле его постели, а утром горшок притопал за ним на кухню и запрыгал вокруг стола — звяк, бряк, звяк! Не успел колдун приняться за овсянку, как в дверь опять постучали.
На пороге стоял дряхлый старик.
— У меня с ослицей беда! То ли потерялась она, то ли украли, а я без нее не могу товары на рынок отвезти, и сегодня моя семья останется голодной.
— А я и сейчас голодный! — рявкнул колдун и захлопнул дверь перед носом у старика.
Звяк, бряк, звяк, — загремел горшок медной ногой, да только теперь к этому грохоту примешивались ослиные крики и человеческие стоны.
