Вдали показались скользившие по волнам серферы, и я увидел, как Патрик поглядывает на них.
— Я указал в ходатайстве, что вы прошли курс лечения, — сказал я.
— Да. Он мне помог. Вы тоже лечились?
— Конечно. В больнице на Лорел-Каньон. А вы не хотели бы снова заняться серфингом?
— Да нет, не думаю. Во всяком случае, не профессионально. Я потерял форму. Кроме того, я теперь стараюсь делать по одному делу зараз. В Лорел-Каньон хорошо этому учат, верно?
— Верно. Так ведь и в серфинге вы одолеваете по одной волне зараз, правильно?
Он кивнул, снова взглянул на меня в зеркальце.
— Вы хотите о чем-то спросить меня, Патрик?
— В общем-то да. Вы ведь знаете, что мою рыбу Винсент продавать не стал, оставил себе. Вот я и думаю, может, он и доски мои тоже не продал.
Я еще раз открыл посвященный Патрику файл, просмотрел его.
— Вы отдали ему двенадцать досок?
— Ага. Все, какие у меня были.
— Ну так вот, он передал их ликвидатору, через которого распродавал вещи клиентов, отданные в оплату за услуги. Ликвидатор продал все двенадцать, взял свои двадцать процентов и отдал Винсенту четыре тысячи восемьсот долларов.
Патрик промолчал. А я вспомнил его слова о том, что две самых длинных доски были и самыми ценными. В списке, который имелся в файле, значились две доски длиной десять футов каждая. Одна была продана за две тысячи долларов — коллекционеру, другая ушла через Интернет — за четыреста долларов. Это странное расхождение в цене навело меня на мысль, что интернетовская продажа была просто фикцией. Ликвидатор вполне мог по дешевке продать доску себе самому. А потом продать еще раз, уже за настоящую ее цену и прикарманить денежки. Легкая нажива всякому по душе. В том числе и мне. А кроме того, я понимал: если он все еще не продал доску, я смогу вызволить ее.
— Что вы скажете, если мне удастся вернуть одну из длинных досок? — спросил я.
— Это было бы здорово! Я так жалею, что не оставил одну себе.
— Я ничего не обещаю. Но посмотрю, что можно будет сделать.
Через двадцать минут мы свернули на подъездную дорожку дома Уолтера Эллиота. Дом был построен в мавританском стиле — белый камень, темно-коричневые ставни и башенка в центре фасада. Посреди мощеного дворика стоял серебристый, среднего размера «мерседес».
— Хотите, чтобы я подождал вас здесь? — спросил Патрик.
— Да. Думаю, много времени это не займет. Отоприте, пожалуйста, багажник.
Я вылез из машины, достал из багажника цифровую камеру и сфотографировал фасад дома. А затем направился ко входу. Дверь распахнулась, и я увидел миссис Альбрехт, как всегда обворожительную.
