— Что вы здесь делаете? — осведомился я.
Они подняли на меня взгляды от заваленного папками стола. Глаза пожилого детектива на миг удивленно расширились.
— Полиция Лос-Анджелеса, — сообщил он. — А теперь я, пожалуй, задам тот же вопрос вам.
— Это мои папки, так что, будьте добры, верните их на место. — И я снова достал из кармана распоряжение суда. — Мое имя…
— Я знаю, кто вы, — сказал, вставая, пожилой. — Но все еще не знаю, что вы здесь делаете.
Я протянул ему распоряжение:
— Главный судья Высшего суда назначила меня преемником дел Джерри Винсента. Вы не должны находиться здесь. Это открытое попрание права моих клиентов на защиту от незаконного обыска и изъятия документов. Папки содержат конфиденциальные сведения об отношениях между адвокатом и клиентом.
Детектив перелистал страницы распоряжения, взглянул на подпись. Сильного впечатления она на него не произвела.
— Винсента убили, — сказал он. — Сведения о личности убийцы могут содержаться в одной из этих папок. Мы обязаны…
— Нет. Единственное, что вы обязаны сделать, — покинуть эту комнату.
Детектив даже не шелохнулся.
— Я считаю ее частью места преступления, — сказал он. — Так что уйти придется вам.
— Вы прочитайте распоряжение, детектив. Я никуда не уйду. Место преступления — гараж, и ни один судья Лос-Анджелеса не разрешил бы вам включить в его состав и этот офис. Так что вам самое время уйти.
— Если я уйду, то лишь после того, как запру офис и опечатаю его.
Стычки с копами всегда были мне не по нутру, но временами у адвоката просто не остается другого выбора.
— Сделайте это, и через час я его распечатаю. А вам придется объяснять главному судье, почему вы попрали права клиентов Винсента.
Детектив улыбнулся — так, точно я его слегка позабавил.
— Вы получили всю его практику? Пожалуй, это помещает вас в наш список.
— В какой список?
— Список подозреваемых.
— Ну, это уж просто смешно. С какой, интересно узнать, стати?
— Вы сами только что сказали, с какой. Потрудитесь сообщить нам, где вы находились вчера между восемью вечера и полуночью.
Он улыбался мне без какой-либо теплоты — натренированной улыбкой все понимающего копа. Карие глаза его были темны настолько, что я не различал границы между радужной оболочкой и зрачком. Подобно глазам акулы, они, казалось, вообще не отражали света.
— Я и начинать-то объяснять вам, насколько это нелепо, не собираюсь, — сказал я. — Я даже не знал о том, что могу стать преемником мистера Винсента.
