Наконец дверь открылась, и они вошли. Мама была смертельно бледна.
— Что такое? — испуганно спросила я.
— Мы не уверены, Миранда, — сказал доктор Корн. — Но мне не нравятся твои глаза, с тобой что-то не в порядке.
— Что не в порядке? Ведь все прошло. Я отлично себя чувствую.
— Да, сейчас зрение восстановилось, но мы все же должны тебя обследовать. Договорились?
Естественно, я согласилась — как будто я могла отказаться. Сначала медсестра взяла у меня кровь, а потом мне померили давление, сняли электрокардиограмму, сделали рентген и какие-то процедуры, я уже не понимала, что именно.
Время шло, я проголодалась и испытывала раздражение. Где-то в середине обследований появился папа, естественно, с новым плюшевым мишкой, которого он купил по дороге. Каждый раз, когда меня что-то расстраивает — например, смерть принцессы Дианы, — тут же появляется новый мишка. Этот был большой, коричневый, мягкий, с умными, блестящими глазами. Папа вручил мне его, когда я вышла из рентгеновского кабинета.
— Спасибо, папа, — сказала я, обнимая его. Он крепко прижал меня к себе.
— Как ты, Мими?
Так он меня называет, когда чем-то расстроен.
Родители могут сколько угодно делать вид, что все в порядке, но я знаю: если они называют меня этими ласковыми прозвищами, значит, со мной произошла какая-то беда.
— Я чувствую себя хорошо. У меня что-то случилось с глазами, но потом все прошло... Хорошо, что я не боюсь тесного пространства, — добавила я, вспомнив про рентген.
— Некоторые люди его просто не переносят, — улыбнулся папа, — но ты у меня ничего не боишься.
Я улыбнулась в ответ. Мне не хотелось признаваться, как я испугалась, когда у меня все расплылось перед глазами.
— Ты у меня храбрая девочка, — сказал папа. — Я уверен, у тебя ничего серьезного нет. Просто врачи решили проверить на всякий случай.
Все обследования завершились лишь к восьми вечера, и мы отправились домой. Мама поджарила нам отбивные, а я приготовила салат. Было уже девять часов. Я чуть не падала в обморок от голода. Мы сели ужинать в кухне. Где-то в середине ужина в дверь позвонили. Мама пошла открыть и вернулась с доктором Корном. Он был серьезен, но он всегда такой, поэтому я постаралась не волноваться. Он нередко заходит к нам, чтобы обсудить с родителями дела, касающиеся больницы, поэтому в его появлении в нашем доме не было ничего необычного. Тем не менее во рту у меня пересохло, и хотя еще минуту назад я вовсю уплетала ужин, теперь кусок застрял у меня в горле.
