- Оставайся на месте! - Голос Тины прозвучал как удар хлыстом.
Эрик остановился... он был в двух шагах от нее.
Но для Тины это было слишком близко. Ей хотелось вонзить в него ногти, исцарапать и избить, чтобы он испытал такую же сильную физическую боль, как она - душевную.
- Тина, пожалуйста. - Эрик терял терпение. - Дай мне объяснить, давай поговорим.
- Теперь он хочет поговорить со мной и объясниться, - Тина обращалась в пространство. - Он думает, что я дура... Ха-ха! Да что я говорю! Конечно, дура!
- Тина!
- Ты врал мне!
- Нет!
- О, конечно. - Она горько рассмеялась. - Ты просто не уточнил, в каких городских структурах ты работаешь. Одному Богу известно, что ты еще забыл рассказать. Например, что ты подозреваешь меня в пособничестве наркобизнесу... лишь потому, что я когда-то была замужем за Гленом.
- Но это только вначале, - пытался оправдаться Эрик.
- Только вначале, - повторила она. С каждой секундой ей становилось все противнее.
Эрик устал.
- Может быть, мы все же сядем и поговорим?
- Нет. - Тина покачала головой. Она чувствовала, что теряет его. - Нет, Эрик, я не хочу с тобой говорить. Мне претит мысль объясняться с человеком, который, используя меня в своих целях, спал со мной.
- Ничего подобного! - Голос Эрика прозвучал жестко, а глаза смотрели и того жестче и были похожи на сверкающие льдинки.
Тина поняла, что надо кончить этот разговор и выпроводить его из дома. Ей так хотелось верить ему, она так боялась поддаться своей слабости.
- Уходи, Эрик, - холодно сказала она, стараясь, чтобы он не заметил боли в ее голосе, ведь она все равно любила его.
- Хорошо, - вздохнул он, - я уйду.
Тут только она заметила, что он дрожит.
- Не забудь свою рубашку. - Тина указала на подлокотник кресла, где рубашка висела.
Эрик схватил ее, направился к двери и, обернувшись, посмотрел на Тину.
- Но я вернусь, когда ты немного остынешь.
- Этого не случится, - ответила она, боясь, что предательские слезы потекут по щекам прежде, чем он уйдет. - Я уже дважды обожглась.
Эрик какое-то время смотрел на нее, словно старался запомнить каждую ее черточку. Затем открыл дверь и вышел.
Тина услышала, как щелкнул замок, и в ту же минуту рухнула на ковер, содрогаясь от рыданий.
* * *
Эрик чихал, кашлял и ругался - у него начался насморк. Неудивительно, если ты стоял под снегом полураздетый, подумал Эрик и снова стал чихать.
За воскресную ночь снежный покров составил несколько сантиметров, но в понедельник солнце превратило снег в месиво, а затем он совсем растаял. Тут-то Эрика и прихватил насморк.
