— Ребята, что вы собираетесь делать? Вроде как целоваться, а? — вдруг раздался голос Джордана.
Холли виновато вздрогнула и чуть не уронила остатки фунтика с мороженым себе на колени.
— Джордан, что ты здесь делаешь?
— Ищу, где бы помыть руки.
— Джордан, я же сказал тебе, подожди меня, — подходя, громко произнес Уит. — Пойдем, туалет вон там.
И оба так же внезапно исчезли, как и появились.
Глаза их встретились, Рик умел передавать свои мысли, не говоря ни слова…
Не теряй рассудок, велела себе Холли и с облегчением отметила, что кровоподтек у него под глазом вроде бы проходит и не собирается превратиться в полноцветный синяк. Это наблюдение помогло ей не утонуть в таинственной глубине его глаз. Сделав над собой еще одно усилие, она потупилась, ускользая от магнетической их притягательности.
— Да… Что вы думаете об этом месте? — спросила она.
— Здесь здорово.
— Здорово? — Холли с отвращением уставилась на него. — Здорово?
— Вы имеете что-то против этого слова?
— Для описания такого вида — да.
— А как бы вы описали его?
— Захватывает дыхание. Великолепно. Незабываемо. Посмотрите туда. — Она махнула рукой. — Что вы видите?
— Вижу гору и на ней снег.
— Этот снег, к вашему сведению, самая большая система ледников в континентальных Соединенных Штатах.
— Так кто теперь рассуждает аналитически? — усмехнулся он.
Холли не обратила внимания на его насмешливую реплику.
— Что еще вы видите?
— Сосны и траву.
— Траву? — Она в отчаянии округлила глаза. — Это луг. С ковром полевых цветов.
— Вот как, с ковром?
— Да, именно так. Эта местность знаменита своими летними полевыми цветами. Посмотрите внимательнее, разве вы не видите, сколько там цветов! Белые, фиолетовые, ярко-красные, желтые… Этот луг похож на фантастический гобелен, сотканный из голубого люпина, с мазками фуксии и желтого губастика.
Рик поймал себя на том, что улыбается, слушая ее страстное описание.
— Вы тоже ребенок, вот вы кто.
— И вы тоже. Трава! — Она покачала головой. — Неужели этот вид не произвел на вас впечатления?
ОНА произвела на него впечатление. Самоотдача, с какой она воспринимает жизнь. Но он не стал говорить об этом вслух.
— О чем вы думаете? — спросила Холли.
— О печеночном паштете, которым вы угощали на дне рождения, — ответил он вместо того, чтобы сказать правду. — Я думал, вы не едите мяса.
— Я не ем того, что имеет лицо.
— Как я понимаю, это значит, вы не будете кусать меня.
— Как я понимаю, не буду.
— Жаль.
— Гм, мы все должны приносить жертвы. Кстати, это был не печеночный паштет, а ореховый.
