— Эй, Холли! — закричал Бобби. — Этот парень подрался.
— Да, я слышала, — сказала Холли, подходя к ним.
— Вы дали ему липучку со звездой, — сказал Бобби.
— Мы здесь все нарушаем порядок, — объяснила Холли. — Бобби, ты готов идти?
— Конечно.
— Куда вы собираетесь? — спросил Рик, недовольный ее манерой не замечать его.
— В “Рай”, — ответила Холли.
— В рай, значит? — задумчиво проговорил Рик. — Я думал, рай там, где мы были вчера вечером.
На мгновение Холли растерялась, не зная, как ответить на его игривую реплику. Остроумный ответ не приходил в голову. Вместо этого она вспомнила, как его губы ласкали ей грудь, и моментально сердце бешено застучало от возбуждения.
— На Маунт-Рейнир, — проговорила Холли после затянувшейся паузы, оттягивая свою свободную майку от тела, потому что вдруг ей стало ужасно, ужасно жарко. — Угу, мы собираемся на Маунт-Рейнир.
— По-моему, Холли, вы немного рассеянны сегодня, — весело заметил Рик, довольный, что не он один потрясен тем, что случилось между ними прошлым вечером.
— Я? У меня была деловая ночь… Я хотела сказать — утро. Деловое утро. Итак, Бобби, ты готов?
— Конечно.
— Прогулка только для детей? — спросил Рик.
— Нет. Для всех, кто хочет уйти… Я хотела сказать — пойти… — Практически Холли все время запиналась и оговаривалась. — Ладно, Рик. Хватит.
— В чем я виноват? — поинтересовался он, пытаясь сдержать улыбку при виде ее смятения. — Это у вас все падает.
— Не смотрите на меня таким взглядом. Не станете же вы отрицать, что вы смотрите особым взглядом.
— Но вы возвращаете мне такие же взгляды, — запротестовал он.
— Наверно, вы правы, — признала она, сухо улыбаясь. — Ладно, как вы отнесетесь к тому, чтобы нам заключить перемирие?
— Я и не подозревал, что мы в состоянии войны.
— Мы не в состоянии войны. И не были в состоянии войны. Так вы остаетесь или идете с нами?
— Ох, я иду с вами, Холли. И не надейтесь на другой ответ.
Так Рик оказался в пикапе вместе с восемью другими пассажирами, распевавшими “Девяносто девять бутылок пива”. Лучше бы он поехал один. Ему до смерти хотелось избавиться от шумных спутников.
Рик не был коллективистом. Он был одиночка. В компании он постоянно чувствовал себя посторонним. Так всегда бывало прежде. Но сейчас он заметил крошечное изменение. Слишком небольшое, чтобы заставить его присоединиться к нестройному хору, но достаточное, чтобы немного расслабиться. Вернее, расслабиться настолько, насколько он мог, ведь Холли сидела рядом с ним и прижимала свое бедро в прохладной хлопчатобумажной ткани к его ноге.
